Идрак Мирзализаде — беларусский комик талышского происхождения. В 2010-х годах выступал на ТНТ, позже вошел в объединение «Стендап-клуб №1». В августе 2021 года Идрака осудили на 10 суток за шутку про русских, а после запретили въезд в Россию. В итоге комик осел в Варшаве. 18 сентября на плаформе votvot.tv вышло новое шоу «Гутаркі», где Идрак вместе с Михаилом Ильиным на беларусском языке обсуждают со зрителями в зале темы, которые их волнуют. Мы поговорили с артистом об онлайн-корпоративах, хорошем заработке, психотерапии и Ване Усовиче.
«На концерте заработал где-то 40 тысяч долларов»
— У тебя на канале есть видео с беларусскоязычным стендапом, там 122 тысячи просмотров. Довольно хороший результат, хоть, если судить по комментариям, смотрело очень много украинцев. Почему больше не выкладывал выступления на беларусском языке?
— Я тогда мало выступал, и появилась идея: почему бы не сделать концерт на беларусском языке в Тбилиси. Необычно и интересно. Потом я работал над концертом на русском и поставил себе задачу сделать что-то на беларусском уже в этом году. В итоге пришел к разговорному формату.
— Ты был доволен количеством просмотров?
— Нормально. Ничего такого. Понятно, если бы там был один миллион — это показатель. Но я в целом не опираюсь на просмотры, я это сделал, потому что мне захотелось.
— У тебя вышло новое шоу «Гутаркі» на платформе votvot.tv, где вы с комиком Михаилом Ильиным и зрителями в зале обсуждаете волнующие вас темы. Почему решили делать полностью на беларусском языке?
— На русском разговорный формат мне не интересен, скучный. Нет ощущения значимости и смысла. И таких шоу уже много. Я думал, что можно сделать на беларусском языке. Стендап уже есть. По моим ощущениям, не хватало разговорного формата. Идея была в том, что кто угодно, кто пришел на запись, может попрактиковать свой беларусский на темах, которые мы обсуждаем в шоу.
— Беларусский — чья инициатива?
— Это случайно вышло. Мы начали делать передачу с Мишей Ильиным. Записали выступления для себя, чтобы посмотреть, что получается, а что нет. Потом ребята из votvot.tv спросили, готовлю ли я какой-нибудь стендап. Я ответил, что сейчас нет, делаю проект на беларусском языке. Они сказали, что им это интересно, я показал черновик, им понравилось.
— «Гутаркі» снимает votvot.tv или вы продаете им готовый продукт?
— Мы все организовываем и делаем сами, есть съемочная команда.
— Сколько стоит снять выпуск?
— Всегда разный расходник. Я не буду называть конкретные цифры.
— Это меньше 10 тысяч долларов за выпуск?
— Немного меньше, да.
— Как ты сейчас зарабатываешь?
— Выступлениями. В прошлом году я продавал свой концерт на specialscomedy.com. Я на нем заработал и этот год могу проводить в более расслабленной атмосфере.
— Сколько ты заработал на концерте?
— Где-то 40 тысяч долларов.
— Это с тратами на производство?
— Да.
— На корпоративы тебя звали после эмиграции?
— Два раза было и два раза онлайн.
— Это как?
— Это, видимо, пережиток коронавирусной эпохи, когда все так выступали. Люди собрались онлайн, и я им шутки рассказывал.
— Ты это делал так же, как мы сейчас по Skype говорим?
— Да. Это нелепый формат. Всем неловко в этом участвовать. Кто-то придумал это, мне-то что? Я выступил и получил деньги.
— Ты сейчас зарабатываешь больше, чем когда жил в России?
— Да. Тогда я жил в среде, где мог регулярно заработать, я о деньгах не думал, а сейчас в эмиграции я должен заботиться о своем финансовом положении. Я зарабатываю деньги, когда еду в тур, а когда живу в Варшаве, то просто занимаюсь своими делами и параллельно делаю выступления, чтобы оплатить, например, аренду жилья.
— На что ты тратишь деньги?
— Квартира и еда. Стараюсь еще инвестировать. Сейчас открыли стендап-клуб в Варшаве. Нашли классную площадку и отремонтировали ее. Со временем там появится небольшой бар, но основная задача — проводить мероприятия.
— Ты открываешь клуб?
— Я, [комики] Ян Липай и Леша Суворов.
— Это про заработать или про идею?
— И у меня, и у ребят было желание как можно чаще выступать, но было мало площадок. Мы подумали: «Давайте сами организуем». Нам помог очень сильно Слава Комиссаренко. Слава в целом всегда помогает и поддерживает беларускую стендап-движуху. Надеемся, он будет у нас иногда выступать.
«Если раньше активные борцы за права становились жертвами режимов, то сейчас это может быть любой человек»
— В 2021 году в YouTube-шоу «Разгоны» ты поднял тему ксенофобии в России и рассказал о дискриминации во время съема жилья. И там была шутка про грязный матрас: «Предыдущие квартиросъемщики были русскими. И, видимо, русские обмазываются г***ом и ложатся спать». После этого на тебя напали на улице и избили. Ты жил в России, Беларуси, Грузии и Польше. Где и почему ты чувствовал себя в большей безопасности?
— В Грузии. Вышла какая-то любовь с первого взгляда. Мне там было комфортно. Я же оттуда не собирался уезжать, просто меня не пустили обратно в страну, когда я выехал. Мне там было очень хорошо по атмосфере, людям, природе и городу. Все спокойные и не грубые. У меня с Тбилиси произошло сопряжение. Он мне подходил по атмосфере.
— За шутку про русских тебе дали 10 суток ареста. В каких условиях ты сидел?
— Со мной нормально обошлись, было здорово. Классно провел время (смеется). Мобильный давали один раз в день на 10 минут. Мы шли все вместе в маленькую комнату и звонили кому надо. Можно было зайти в интернет.
— Читая новости о том, как беларусы сидят на «сутках» за «политику», ты вспоминаешь свой опыт?
— Это разный опыт и ситуации.
— В Беларуси переполненные камеры, ночью включен свет, будят несколько раз, нет мобильных.
— У меня было получше — в камере с семью койками было семь человек.
— Что ты чувствуешь, когда появляются новости про очередную смерть среди политзаключенных?
— Я даже не знаю, как ответить… Мне больно это слышать и читать. Любой из нас может оказаться в такой ситуации. Если раньше активные борцы за права становились жертвами режимов, то сейчас это может быть любой человек, и это все случилось, потому что почти все мы игнорировали правозащитников и независимых журналистов, которых принимали за алармистов (люди, которые склонны к панике и распространению тревожных, часто необоснованных слухов. — Прим. ред.).
— У тебя в Instagram не очень много постов, ты их удалял или скрывал после 2020 года?
— Нет, если ты о политических публикациях говоришь. Я сделал страницу более приятной [внешне] для меня сейчас, просто заархивировал некоторые шутки, и все.
— Ты стал более эмоционально сдержан в своих постах и высказываниях? На концертах явно, что нет.
— Ты был на концерте? И как?
— Да. Мне очень понравилось: смешно и камерно. А еще ты сразу извинился за то, если кого-то твой юмор оскорбит.
— Приятно. Я люблю концерты, потому что, когда я выступаю, я реагирую на то, что происходит. На живых выступлениях, даже если кто-то возмутился и оскорбился, я всегда готов это обсудить. Мне хочется диалога. Я обожаю резкие вещи, но я готов что-то обсуждать, чтобы вместе [со зрителем] мы поняли, где правда, если она есть. Но в интернете, в формате интервью, подкастов это всегда неблагодарное дело. У меня пропал интерес к резким ответам, потому что это как в дерьме копаться: ты не можешь с людьми поговорить нормально, потому что потом приходится еще что-то объяснять [дополнительно] в интернете.
Все самое важное я обговариваю во время выступления и там же, если у кого-то будут вопросы, это обсуждаю. И мне это помогает, потому что иногда, после разговора со зрителем, я корректирую материал. Они наводят на новые мысли, открывают мне глаза на то, как звучит то, что я говорю.
— Ты на сцене чувствуешь себя более защищенным?
— Да. Я чувствую себя свободным. Я могу говорить все что хочу: от мерзких до политических вещей. И сам факт этого меня очень радует.
— Как ты изменился за четыре года?
— Я прихожу к себе, стараюсь собой заниматься. Вот сегодня у меня чистка лица (смеется).
— На психотерапию ходишь?
— Два года. Нормально. У меня был запрос: я хотел научиться делать вещи, которые я не умел. Не буду их озвучивать.
— По отношению к другим людям?
— По отношению к себе: лучше понимать, чего я хочу. Мне кажется, что раньше я был более безответственный и легкомысленный.
— Сегодняшний ты себе больше нравишься?
— Да. Я чувствую себя хорошо. Инициативу в жизни проявляю. Ставлю задачи, выполняю их. Все получается.
— Ты не стеснялся идти в первый раз? У тебя не было в голове стереотипа, что ты мужик и зачем тебе это все?
— Нет. Я просто скептически относился к тому, что мне кто-то поможет. А потом я понял, что дело не в том, чтобы мне помог другой человек. Я перенастроился.
— Дело в том, чтобы ты сам себе помог?
— Чтобы у меня был интерес к себе.
— Что послужило причиной того, что ты обратился к психотерапевту?
— Это было два года назад. Потрясения в жизни: долго были серьезные отношения, до этого я был в каких-то непонятных отношениях, потом эти… такие, что я женился. После разошлись. Хотелось это все осмыслить и понять, какой у меня подход к жизни и к людям, проследить циклы, через которые я прохожу.
— Ты разобрался?
— С чем-то да, постепенно двигаюсь.
«Возмущаться шуткам — это нормально, но просто не нужно требовать экзекуции»
— После начала войны ты дал интервью Никите Мелкозерову, где сказал: «Ваня Усович крут». Прошло больше двух лет. Ваня Усович все еще крут?
— Да. Он талантливый комик.
— А как человек?
— Я могу тебе сказать как о комике. Я же не моральный компас для людей. Я думаю, что он со всех сторон крутой.
— Как ты относишься к шутке Ивана Усовича про девушку и купе в поезде: «Я ездил пять лет назад выступать в Беларусь на корпоратив. Вместе со мной выступала какая-то певица. После к нам подходит организатор и говорит, что купил билеты на ночной поезд. Выкупил для нас двоих целое купе. Я такой: „Ну все, будем е***ься“. Парни сейчас наверняка понимают, о чем я говорю. Девушкам сейчас я быстро объясню, почему вы обязаны е***ься в такой ситуации: это просто некрасиво, что ли, я не знаю… Так не делается в адекватном обществе. Смотрите: вы едете в выкупленном купе. Четыре места выкупили для тебя и для парня, который тебя будет е**ть. Казалось, все должно быть уже понятно. Что у нас было дополнительно? У нас было это еще ночью, был выходной, мы были пьяные и при всем при этом сексом мы так и не занялись. Я считаю, что даже если бы я ее тогда изнасиловал, судья в суде сказала бы: „Так купе же было выкуплено. На семь лет ее в дурку бить электрошоком, а парнишке [дать] денежную компенсацию“»?
— Надо понимать контекст. Я еще не посмотрел концерт.
— Такой юмор допустим?
— Говорю не в контексте этой шутки, я ее не знаю. Считаю, что все вправе выбирать, что смотреть и слушать. Ограничивать автора в любом случае не стоит. Я же не хожу на концерты какой-то звезды, если мне ее музыка не нравится. Иногда бывает, что скажешь что-то не подумав, и получаешь общественное порицание.
У меня есть шутки, за которые мне стыдно и некомфортно, что я их когда-то говорил. Я не считаю, что на какой-то юмор нужно чрезмерно реагировать. Возмущаться шуткам — это нормально, но просто не нужно требовать экзекуции. Возмущение — это призыв к диалогу. По поводу всего должен быть диалог. А решать, что нужно, а что нет, — мне такое не нравится, слишком много разговоров в формате помилования или наказания. И людям нравится подкидывать в это дрова: «Вот я еще это смотрел, и он там такое сказал». Как будто происходит гонение из-за слов. Но я понимаю, что сейчас такое время, когда в соцсетях все сильно бурлит.
— Дай совет. На какого не самого известного беларусского комика нашей аудитории стоит подписаться прямо сейчас?
— Паша Кривец. Вообще подпишитесь на Stand up lokal и приходите на наши мероприятия [в Варшаве]. У нас даже выступает поляк Роберт на русском языке. Еще могу посоветовать: Андрей Раин, Миша Ильин, Максим Коновал, Ян Липай, Леша Суворов… Мне кажется, что беларусская стендап-тусовка еще впереди. Понятно, что комики существуют, но еще нет своего яркого лица и суперзвезд. Наши комики в большинстве если известны, то добились этого в Москве, а вот чтобы это было прям из Беларуси, пока такого нет. Я надеюсь, что скоро появится больше ярких людей.
— Нет опасения, что они начнут работать на большой русскоязычный рынок?
— Как кому удобно. Каждый расставляет свои приоритеты. Как-то странно за это переживать. Я занимаюсь своим делом. Не позволяю себе переживать по поводу чьего-то выбора. Особенно творческого.
— В конце разговора мы у многих наших собеседников спрашиваем, когда и как закончится война.
— Никогда… Я не знаю… Как-то перестал об этом думать. Надеюсь, что побыстрее. Хотелось бы, чтобы все просто закончилось. Не только война, в целом весь этот круговорот каких-то дерьмовых мировых событий. Хочется, чтобы он чуть-чуть приостановился или замедлился. Мое «никогда» относилось не только к войне, начиная с 2020 года — пи**ец, пи**ец, пи**ец, пи**ец… на регулярной основе.
— Верните мой 2019-й.
— Реально. По своим ощущениям и по разговорам с другими я понял, что люди проходят одинаковые этапы: то депрессия, то эйфория. Повсеместный психоз.
