102 года назад, 27 ноября 1920 года, в Слуцке началось восстание, участники которого выступали за независимость Беларуси под бело-красно-белым флагом. Объясняем, почему оно потерпело поражение, но все равно стало одним из важнейших событий в нашей истории, которым белорусы могут гордиться.
БНР, непризнанная соседями
Вооруженная борьба за свободу для Беларуси — не редкость. Это, например, выступление под руководством Василя Ващилы в середине XVIII века — тогда жители Кричевщины боролись против могущественного князя Радзивилла (об это можно прочитать в повести Владимира Орлова «Міласць князя Гераніма»). Восстание под руководством Тадеуша Костюшко в конце того же века — последняя попытка сохранить Речь Посполитую. Было и много других похожих событий. Но далеко не все из них стали определяющими в истории. А Слуцкое восстание — стало.
За два с половиной года до его начала, в ночь с 24 на 25 марта 1918 года, была провозглашена независимость Белорусской народной республики (БНР). Ее лидеры много сделали для белорусов: открывали школы, где преподавание шло на родном языке, публиковали белорусскоязычные учебники, выдавали паспорта, по которым белорусы могли выезжать за границу и жить в странах Западной Европы. Но деятельность БНР происходила на фоне оккупаций (немецкой, польской, советской), сменявших друг друга. Эти страны выступали против белорусской государственности. Из-за их противодействия, а также из-за низкого уровня самосознания населения власти БНР не успели разработать полноценное законодательство, не смогли создать судебную систему и армию, собирать налоги и наладить контакты с финансовой элитой.
В итоге руководству БНР пришлось уехать из страны. Тем временем на территории Беларуси шла советско-польская война. Некоторые польские политики выступали за полное включение белорусских земель в свое государство (оно вновь появилось на карте мире после распада Российской империи), другие — за создание федерации под гегемонией Польши. Большевики же стремились восстановить контроль над бывшими территориями империи и советизировать их. Позже ставка была сделана на советизацию Польши и мировую революцию в Европе.
Добиться решающего успеха никто из соперников не сумел, а потому они пошли на переговоры, состоявшиеся в Риге. 12 октября 1920-го РСФСР и Польша подписали договор о перемирии и предварительных условиях мира. По ним Беларусь делилась между двумя странами: граница должна была пройти по пунктам Дисна — Докшицы — река Случь и дальше по территории Украины.
Представителей БНР на переговоры не пустили. Делегатов от Белорусской советской социалистической республики (БССР), провозглашенной в пику БНР под контролем Москвы, заставили передать свой мандат российской делегации. Угроза разделения Беларуси стала реальной.
Начало борьбы
В таких условиях на вооруженную борьбу поднялись жители Случчины. Почему именно они? Историк Владимир Ляховский, автор предисловия к сборнику «Слуцкі збройны чын 1920 г. у дакумэнтах і ўспамінах», выделял комплекс причин.
Первая мировая война и вызванное ей беженство практически не повлияли на развитие региона. Демографические потери Слуцкого уезда за 1914−1919 годы составляли всего 4,6% населения. То есть местное крестьянство было достаточно зажиточным, им все еще было что терять. Вдобавок решенные материальные вопросы часто позволяли задуматься и о более высоких материях, что приводило к росту национального самосознания среди местного населения.
Угроза потери нажитого жителями имущества существовала как со стороны большевиков, так и поляков. Первые отвернули от себя крестьян принудительной мобилизацией в Красную армию, а также реквизициями провианта и фуража. По предварительному договору граница должна была пройти западнее Слуцка. Значит, регион должен был стать частью «республики Советов» — местные жители этого не хотели.
В то же время среди населения Случчины преобладали православные, не питавшие особых симпатий к католикам-полякам и не бывшие носителями польского самосознания. К последним относила себя часть местных жителей, которым до Первой мировой войны принадлежало до 60% сельскохозяйственных площадей. Многие такие земли после 1917 года были за бесценок проданы католиками или захвачены другими более бедными крестьянами «по праву революции». Последнее обстоятельство способствовало тому, что в революционные годы уровень жизни белорусов здесь вырос (повторимся, им теперь было что терять). Поэтому крестьяне были настроены на ликвидацию остатков польской земельной монополии.
11 октября 1920 года Слуцк заняли польские войска, а уже на следующий день был подписан предварительный Рижский договор. На город поляки не претендовали, а потому не стали мешать созыву уездного собрания — съезда Случчины, прошедшего 14−15 ноября 1920 года. 107 его делегатов представляли волости и местечки, а также различные организации и религиозные конфессии.
Съезд объявил, что берет власть в регионе в свои руки и сформировал Раду Случчины в составе 17 человек. Ее возглавил 37-летний местный судья Владимир Прокулевич. Был высказан протест против оккупации Беларуси большевиками. А вот в отношении поляков Рада благоразумно промолчала, ведь в крае все еще стояли польские войска. Учитывая это обстоятельство, а также желая ослабить соперника, местное польское командование также заняло нейтралитет.
Тем временем «тройка», в которую входили Павел Жаврид, поручик Иван Мацеля и капитан Анастасий Анципович, начала формировать армию. Позже Рада заявила, что вся Беларусь должна быть независимой народной республикой в своих этнографических границах. Властям в Москве, это, конечно, не понравилось — конфликт был близок к переходу в горячую стадию.
Партизанка против Красной армии
В тот момент в Слуцке жила надежда на успех. В Мозыре генерал Станислав Булак-Балахович объявил себя «начальником Белорусского Государства» (правда, его выступление вскоре было подавлено), на Минщине проходили другие крестьянские восстания. Среди случчан царила надежда, что им придут на помощь. Неудивительно, что от 7 до 10 тысяч человек — огромная цифра для небольшого региона — пришли добровольно записываться в белорусское войско. «Амаль што дня ў Семежава (место сбора бригады. — Прим. ред.) прыбывалi абозы з усiм патрэбным i звычайна на першым возе красаваўся бел-чырвона-белы сьцяг», — вспоминал один из участников восстания (цитата по сборнику «Слуцкі збройны чын 1920 г. у дакумэнтах і ўспамінах»).
Но энтузиазм этих людей столкнулся с грустными реалиями. Армии не хватало командиров (местные кадровые офицеры не верили в успех дела и отказывались присоединяться к повстанцам) и оружия. Поэтому многим добровольцам пришлось просто вернуться домой. Как отмечал Владимир Ляховский, по разным подсчетам, число повстанцев в итоге составляло от 1 до 4 тысяч человек, но все равно более половины из них были безоружными.
Эти люди вошли в состав Слуцкой бригады, которая делилась на два полка: 1-й Слуцкий и 2-й Грозовский (по названию деревни Грозово). В каждом из полков было по три батальона, в каждом из последних — по три роты.
«Гэта была тая самая, на скорую руку сабраная з добраахвотнікаў — слуцкіх міліцыянераў, чырвонаармейскіх і белагвардзейскіх дэзерціраў, кадравых афіцэраў, вакольных сялян, парэштак атрада інтэрніраванага Булак-Балаховіча, партызан „зеленадубцаў“, навучэнцаў трох слуцкіх гімназій, — і ўсё адно няпоўная яшчэ Слуцкая брыгада, першае за ўсю беларускую гісторыю вайсковае фарміраванне, якое прамым тэкстам на ўвесь свет аб’явіла, што з гэтага часу ўзброеным чынам збіраецца выступаць на абарону не нейкай аморфнай „Бацькаўшчыны ў складзе матухны-Расеі ці Польшчы“, а менавіта Беларускай Рэспублікі як самастойнай юрыдычнадзяржаўнай адзінкі.
Тая самая брыгада, якая неўзабаве разрасцецца да трох палкоў і больш чым на месяц прыкуе да сябе ўвагу Эўропы, брыгада, што ў многім прымусіць свет лічыцца з Беларуссю як з краінаю і дакажа, што любое змаганне, падмацаванае ідэяй і вераю (якім бы няроўным і бессэнсоўным адносна канчатковага выніку яно ні здавалася), абавязкова — рана ці позна — дасць плён».
Андрей Федоренко, повесть «Нічые»
Первый бой повстанцев с Красной армией произошел 27 ноября около деревни Васильчицы (теперь в Копыльском районе). Повстанцы праздновали успех и выбили противника из населенного пункта.
Всего же за месяц с лишним Слуцкая бригада участвовала более чем в десяти боях против регулярных войск Красной армии. Преимущественно это были партизанские диверсии. После удачных боев случчане обычно отступали на 30-километровую нейтральную полосу, разделявшую войска поляков и большевиков. По предварительному договору деятельность «антизаконных» военных формирований там была запрещена, но поляки смотрели на такое нарушение сквозь пальцы. После очередных успехов повстанцев терпение большевиков лопнуло и они бросили на Случчину две свежие дивизии, что сделало соотношение сил еще более неравным.
В этих условиях среди самих повстанцев обострились противоречия. Часть их них настаивали на прекращении борьбы, другие призывали переходить к партизанским действиям.
Тем временем Красная армия сумела надавить на поляков — и те предъявили повстанцам ультиматум. В итоге 30 декабря 1920 года основная часть Слуцкой бригады (более 1,5 тысячи человек) перешла реку Лань, была обезоружена и интернирована польскими военными властями. Эти повстанцы вышли на свободу лишь весной 1921 года. Несколько сотен бойцов все же остались на Случчине и какое-то время продолжали партизанскую борьбу, но в целом выступление на этом прекратилось.
Восстание или Збройны чын?
Выступление вошло в историю под двумя названиями: Слуцкое восстание и «Слуцкі збройны чын». Последний активно использовала белорусская эмиграция. В этом была своя логика: события, произошедшие на Случчине, не совсем подходят под определение «восстание». Это выступление против действующей власти, которая контролирует определенную территорию. Но к началу выступления Случчина не входила в состав России, на ее территории первоначально не было большевистских отрядов. Впрочем, оба термина корректны. Но в целом это уникальный случай — люди поднялись на борьбу еще до оккупации.
Могли ли повстанцы победить? Все же нет.
Против них действовала регулярная армия, победившая белых в ходе Гражданской войны в России. Белорусы выставили под ружье всех, кого смогли. Красная Армия могла привлечь новые резервы. К тому же большевики использовали в борьбе очень жесткие методы.
«У Беларусі асаблівай жорсткасцю вызначаўся карны аддзел камісара Стока. Каб пазбавіць паўстанцаў падтрымкі з боку родных і сваякоў, савецкая ўлада ўжывала практыку гвалтоўных высяленняў „бандыцкіх“ сем’яў у цэнтральныя рэгіёны Расіі за сотні кіламэтраў ад родных месцаў. Канфіскаваную маёмасць „бандыцкіх прыспешнікаў“ размяркоўвалі паміж „чэсных грамадзянаў“», — писал Владимир Ляховский.
Жителей Случчины не поддержали другие регионы Беларуси, бороться с большевиками остальные жители страны не решались. Лишь в ноябре на территории современного Дзержинского района четыре дня существовала Койдановская республика, но этого было слишком мало. В остальных регионах до попыток взять власть в свои руки дело не дошло (попытка Булак-Балаховича все же была инспирировна извне). По мнению Владимира Ляховского, не нашлось серьезной политической организации, которая смогла бы объединить разрозненные очаги антибольшевистского сопротивления в борьбе за национальную независимость.
Слуцкие повстанцы так и не получили помощи ни от Наивысшей Рады БНР, у которой на это не было ресурсов, ни от Польши, у которой в этой ситуации были свои интересы. Польские военные присутствовали на Съезде Случчины и даже обещали повстанцам поддержку. Но, как писала историк Нина Стужинская в книге «Беларусь мяцежная. З гiсторыi ўзброенага антысавецкага супрацiву ў 20-я гг. XX стагоддзя», польские агенты стали распространять на Случчине листовки. В них содержался призыв, чтобы местные земли стали частью Польши, поскольку именно эта страна якобы является их «родной матерью». Руководители восстания приказали задерживать агентов. Поляки поняли, что у белорусов другие цели, и пошли на попятную.
В протоколе заседания Слуцкой Рады от 30 января 1921 года утверждалось, что польские власти специально ставили повстанцам препоны, боясь расширения движения. Единственное, что они получили от Запада, — «100 пудоў збожжа ад цывільнай улады і 300 карабінаў з патронамі і 3 кухні ад вайсковых часьцей».
«Дзіўна было бачыць разгубленым «жалезнага» Жаўрыда. Ён сядзеў не па цэнтры стала, хоць там было яму месца, а прымасціўся на лаўцы каля дзвярэй, нават і не на лаўцы — з краю лаўкі… На плошчы гаварылі праўду. Ён вярнуўся ні з чым, пабываўшы і ў Варшаве, і ў Лодзі, і ў Горадні, і ў Баранавічах. Ніхто не даў нідзе абсалютна нічога. Значыць, не будзе ні зброі, ні амуніцыі. Не будзе тыпаграфіі — «паэтычная душа» Косцевіч (Макар Краўцоў) на вольным родным сваім прасторы ў Лодзі прайграў у карты грошы, на яе сабраныя. Так і не дайшлі да Семежава, недзе ў глухіх лясах заблукаўшы, глускія атрады… Словам, нічога з таго, што з такім імпэтам абяцалася <…> нічога не атрымалася. Было ад чаго павесіць галаву.
Андрей Федоренко, повесть «Нічые»
Начало восстания — День героев
Казалось бы, восстание полностью проиграло. 18 марта 1921 года был подписан окончательный Рижский мир, по которому территория Беларуси на два десятилетия была разделена на две части.
Большинство участников Слуцкого восстания были позднее репрессированы, а само событие на долгие годы забыли. Лишь с конца 1980-х годов день 27 ноября стал неофициально отмечаться в Беларуси как День героев.
Почему же тогда Слуцкое восстание стало одним из определяющих событий в белорусской истории?
В реалиях столетней давности сам факт его существования показал, что идея БНР не была абстракцией и что люди были готовы бороться за независимую страну с оружием в руках — и делали это на практике.
Но существует еще одно обстоятельство, актуальное и в наши дни. Как отмечал Владимир Ляховский, это был один из редких фактов в новейшей белорусской истории, «калі сацыяльныя памкненні шырокіх народных масаў злучыліся з ідэяй беларускага вызвольнага руху». Другими словами, желание жить лучше совпало с понимаем того, что это возможно реализовать лишь в независимом белорусском государстве, где все вопросы будет решать сам народ, а не его соседи.
На протяжении ХХ и ХХI веков многочисленные протесты белорусов терпели поражения в том числе потому, что основывались лишь на одном из этих факторов — социальном или национальном (или политическом). А победа возможна лишь при их сочетании.
То восстание завершилось поражением, но показало дорогу, по которой белорусы двинулись дальше.
Читайте также
