О том, что политзаключенный россиянин Антон Лысов отправился воевать за Россию, правозащитники сообщили 21 декабря. По их данным, парня, который отбывал наказание в Витебской области, экстрадировали в Россию. Как могли завербовать Лысова и почему он пошел на сделку? «Зеркало» поговорило с людьми, которые пересекались с ним в СИЗО и колонии.
Антон Лысов — житель российского города Чебоксары. Его задержали в Минске в октябре 2021-го. Силовики подозревали его в поджоге автомобиля председателя Государственного комитета судебных экспертиз Алексея Волкова. Изначально Лысова и еще одного фигуранта, Захара Таразевича, обвиняли в «терроризме», однако их действия впоследствии переквалифицировали.
В итоге обоих признали виновными по двум статьям Уголовного кодекса:
- ч. 1 ст. 14 и ч. 3 ст. 218 УК (Покушение на умышленное уничтожение чужого имущества, совершенное общеопасным способом, организованной группой, повлекшее причинение вреда в особо крупном размере);
- ч. 3 ст. 218 (Умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества, совершенные общеопасным способом, организованной группой, повлекшие причинение вреда в особо крупном размере).
Лысова приговорили к 10 годам колонии в условиях усиленного режима. Наказание он отбывал в ИК №3, что в городском поселке Витьба Витебского района.
«Говорил, что машину спалил со второго раза»
По информации правозащитников, Лысов находился в СИЗО-1 на улице Володарского в Минске, затем — в СИЗО-2 уже в Витебске. После того как приговор вступил в силу (в январе 2023-го), его перевели в ИК №3, которую в народе называют «Витьба».
Со слов людей, которые общались с Лысовым, пока тот сидел в Беларуси, он сирота. Из родных у него только «сестренка, о которой он отзывался с нежностью», и бабушка, которой больше 80 лет. Она и воспитывала их с сестрой. Где он работал до того, как поджег машину, собеседники «Зеркала» не знали. Некоторые из них говорят, что парень хорошо знает английский, «может, и еще какой-то иностранный», много читал, занимался спортом.
Алексей (имя собеседника изменено), который был одним из сокамерников парня в СИЗО-1, говорит, что передачи Лысову приходили редко:
— По-моему, их отправляла бабушка, пару раз кто-то из друзей и, вроде, кто-то из белорусов что-то ему присылал. Для своих лет человек он, в принципе, сообразительный. Хотя, по-моему, школу не закончил и с ранних лет участвовал в «околоауешных» молодежных движениях (компании, где собираются подростки, склонные к криминалу. — Прим. ред.). Как мне показалось, Гитлер для него авторитет. Как-то он заказал в библиотеке СИЗО какой-то труд начала XX века про превосходство белой расы. Прочел его, а потом всем рекомендовал. Мы по этому поводу над ним немного посмеивались.
К тому, что происходило в Беларуси после выборов-2020, Антон «никакого отношения не имеет», говорит Алексей. В историю с поджогом россиянин попал, потому что «хотел заработать». Такое мнение «Зеркалу» высказали еще три человека, которые пересекались с россиянином в ИК. Один из них считает, что статус политзаключенного парню присвоили несправедливо.
— Со слов Антона, в даркнете (скрытый сегмент интернета, доступный только через специализированные браузеры. — Прим. ред.) он прорекламировал себя так, что он чуть ли не Джеймс Бонд, — вспоминает сокамерник Антона. — Там на него вышли и предложили сжечь машину председателя Госкомитета судебных экспертиз. Кто был заказчик, он не рассказывал. Говорил, что машину спалил со второго раза. В первый не получилось, потому что шел дождь. Вычислили его из-за велосипеда, который он брал в аренду.
Сколько стоил поджог, Алексей не знает. Ранее «Наша Ніва» со ссылкой на человека, который сидел с Антоном в колонии, писала, что речь шла о 2000 долларов.
Новость о том, что Антон согласился участвовать в войне, Алексея не удивила.
— Он очень сильно хотел уйти из тюрьмы. И, возможно, это был единственный способ, — коротко отмечает собеседник и любые просьбы объяснить свои слова просит оставить за кадром.
«Парни пытались его переубедить, говорили: “Ты поедешь туда и будешь грузом 200”»
Максим (имя собеседника изменено) пересекался с Антоном уже в «Витьбе». Было это в начале 2023 года.
— Мое мнение — человек он не очень, с предвзятым отношением к людям. Изначально, когда он только попал в ИК, попросился на фронт, — объясняет Максим. — Просил у отрядного, чтобы ему дали бумагу для заполнения, которую потом передали бы в Россию, а затем из Беларуси его забрали бы на родину и отправили на войну. Он был убежден, что в Украине есть нацисты и он поедет их всех убивать. Мне он показался человеком, который в своих убеждениях очень подвержен российской пропаганде.
По словам Максима, желание Антона поехать на войну и «бить фашиков» — исключительно его инициатива. Никто россиянина к этому не подталкивал.
— Насколько помню, ему давали какие-то бланки, и он их заполнял, — вспоминает собеседник. — Парни пытались его переубедить, говорили: «Антон, не занимайся х**ней. Ты поедешь туда и будешь грузом 200». Но он не особо контактный. Больше замкнут в себе.
У Валентина (имя изменено), который познакомился с Антоном в ИК №3 весной 2023-го, мнение об этом человеке совсем другое.
— Из наших с ним никто не контачил, потому что он достаточно резкий. Но у нас с ним были нормальные отношения. Мне он показался немного дерганым. Он, скажем так, обалдел от всех нравов белорусской зоны, — описывает первое впечатление о россиянине белорус. — Его больше воспитывала улица, и улица нехорошая. Из-за этого он не понаслышке знает, как сидят в России. Его удивило, что у нас все еще хуже. Например, в колонии есть такие ребята, как активисты (заключенные, которые сотрудничают с руководством колонии. — Прим. ред.). Они командуют обычными зэками, некоторые сдают их администрации. А еще его поразил карантин. Это, наверное, самая жесткая часть ИК. Там активисты творят «чернягу». Тот же Антон не раз подвергался угрозам отсадить его в гарем (в камеру к людям «с низким статусом». — Прим. ред.). Он был в шоке. Как-то сказал мне: «Валентин, я сделаю все возможное, чтобы отсюда свалить».
Валентину Антон никогда не рассказывал о том, заполнял ли он какие-то бумаги, чтобы вместо срока ехать воевать в Украину. Они обсуждали только вариант с экстрадицией россиянина.
— Написать такое заявление ему предложил я. С нами сидели ребята-юристы, и они помогали составить. Это было где-то весной 2023-го, — вспоминает мужчина. — Антону обещали, ответ вот-вот-вот придет. А потом ему пришла бумага, что у него будут взыскивать штраф за сожженную машину. Затем он познакомился с россиянами, которые сидели на «Витьбе». Они немножко дурачки, кричали: «Поедем на войну», и Антон по приколу: «Я тоже с ними поеду». Я с ним беседовал после этого. Говорил: «Ты сумасшедший или что?» Он объяснял, что для него главное уехать в российскую колонию. Там он рассчитывал выйти по УДО (условно-досрочное освобождение. — Прим. ред.), потому что в РФ хотя бы какие-то законы работают. Сидеть 10 лет с профучетом «экстремизм» — это такое себе. Особенно в белорусской колонии. Это ни УДО, ни понимания, когда что-то изменится в этой стране.
Войну в Украине мужчины практически не обсуждали. Что касается взглядов Антона, то их бы Валентин описал как «националистические».
— Но это здоровый национализм, как национализм у украинцев, у белорусов, которые сейчас в изгнании, — делится наблюдениями мужчина. — Хотя, бывало, у него проскакивали фразы «Россия — для русских». Но это больше уличные словечки. Мне показалось, он немного оппозиционных взглядов. Но нужно понимать, он молодой. Не знаю, что тут стоит принимать за чистую монету.
Валентин освободился летом 2023-го. К этому моменту ответ на свой запрос об экстрадиции Антон еще не получил.
— Пока я сидел, мы с ним говорили только об экстрадиции. Видимо, с того времени что-то изменилось, — комментирует собеседник новость о том, что Антон поедет на войну. — Знаю, после того, как я убыл из колонии, там сменилось начальство, и стали зажимать гайки. Родственники других заключенных рассказывали, что люди на «Витьбе» неоднократно ездят в ШИЗО. Лишаются много чего.
«Зеркало» попробовало связаться с самим Антоном. Его страница в Instagram, которую нам удалось найти, последний раз обновлялась летом 2021-го. Ответа на свое сообщение мы не получили. Из друзей, которые оставляли лайки под его фото, нам ответил лишь один человек. Антона он не знал.
«Некоторые белорусские заключенные шутили: “Может, по упрощенной программе принять российское гражданство и тоже поехать?”»
Экс-политзаключенный и правозащитник Леонид Судаленко тоже отбывал наказание в ИК №3. Здесь он находился с января 2022-го по июль 2023-го. По его словам, было несколько агитационных компаний, когда сидящих в «Витьбе» россиян «сватали» поехать воевать в Украину. Все это началось где-то осенью 2022-го, примерно тогда, когда в России объявили мобилизацию. Как это происходило?
— Скажем так, представители администрации колонии изучали общественное мнение. В каждом отряде давался клич начальника: «Кто бы желал?» Если такие находились, назначалось время и день, когда этих людей вызывали на КП (контрольно-пропускной пункт. — Прим. ред.) в индивидуальном порядке, — рассказывает собеседник. — Там уже с ними разговаривали «купцы» с российской стороны, которые приезжали в сопровождении сотрудников нашего военкомата. О чем они там говорили, не знаю, информация была конфиденциальная и не выносилась.
По словам Леонида Судаленко, такое «сватовство» касалось только граждан России и не было секретом. Его открыто обсуждали на курилке.
— Некоторые белорусские заключенные, у кого срок больше 10 лет, шутили: «Может, по упрощенной программе принять российское гражданство и тоже поехать? Отвоевать полгода и получить амнистию», — вспоминает собеседник.
Кроме гражданства, среди требований к кандидату Леонид называет возраст и состояние здоровья. Отмечает, что в основном «предложение» касалось тех, у кого большие сроки за совершенное преступление. Для какой военной структуры заключенных собирали, собеседник не знает. Нет у него и информации о том, как юридически строился этот процесс.
— Думаю, граждане РФ просто пишут бумагу: «Прошу экстрадировать в Россию», их, условно говоря, передают Федеральной службе исполнения наказаний, а там уже внутренние российские процедуры — переоформление человека со статуса «заключенный» на статус «военный» и «призывник», — рассуждает правозащитник. — Пока был в колонии, слышал, что такие заявления написало не менее трех человек.
