За долгие годы своего правления Александр Лукашенко и его сторонники в парламенте выиграли все выборы — во всяком случае об этом каждый раз заявлял полностью подконтрольный политику Центризбирком. В реальности (если исключать первые президентские выборы 1994 года) результаты всегда фальсифицировались, прогосударственные СМИ лгали, а на независимых кандидатов оказывалось давление. Чтобы не дать об этом забыть, мы рассказываем о каждой избирательной кампании эпохи Лукашенко в проекте «Без выбора». В этом тексте «Зеркало» вспоминает парламентские выборы 2000 года — именно тогда оппозиция первый и, пожалуй, последний раз массово решила их бойкотировать. Рассказываем, что из этого получилось и как результаты повлияли на последующее противостояние с властью.
Идти или нет?
К парламентским выборам 2000 года представители оппозиции и гражданского общества подошли с серьезной моральной и политической дилеммой.
За четыре года до этого, в 1996-м, Александр Лукашенко осуществил государственный переворот. В том числе он распустил парламент — Верховный Совет XIII созыва. Это произошло с нарушением закона. За то, чтобы ВС прекратил свои полномочия, проголосовали 103 депутата (из 199). Но такое решение должны были принять 2/3 депутатов — 133 человека.
После этого из части депутатов Верховного Совета (избранного законным путем) была сформирована Палата представителей — нижняя палата Национального собрания. Туда вошли только те депутаты, которые поддерживали Лукашенко. Политик попросту назначил их туда, выборов не было. Кроме того, эти депутаты представляли только 43% избирателей, участвовавших в парламентских выборах-1996.
Верховный Совет продолжал собираться на свои заседания. Он являлся легитимным органом, но не имел никакой реальной власти и кворума. При этом он был признан в Европе законным парламентом. Палата представителей принимала законы, при этом она была явно сформирована с нарушениями, на Западе ее не признавали.
Поэтому Европейский союз выступил с инициативой провести переговоры, чтобы власть и оппозиция договорились об изменении Конституции. Но две попытки закончилось неудачно.
Накануне выборов-2000 ОБСЕ выдвинула четыре условия для начала полноценного процесса по мирному урегулированию политического конфликта в Беларуси:
- прекращение преследования политических оппонентов;
- освобождение политзаключенных (тогда их в стране было всего четыре, на момент публикации этого текста — 1397);
- предоставление оппозиции доступа к госСМИ
- и в избирательные комиссии всех уровней.
Ни одно из них не было выполнено.
Участвуя в парламентских выборах, демократическое общество как будто легитимизировало Палату представителей. «Тады, у 2000-м, байкот быў абсалютна зразумелы, бо існавала прызнаная шмат якімі цывілізаванымі краінамі наша Вярхоўная Рада і былі шанцы на далейшае непрызнаньне „палатак“», — объяснял несколько лет спустя один из лидеров БНФ Лявон Борщевский.
Одновременно с участием в выборах оппозиционеры словно закрывали глаза на невыполнение условий ОБСЕ. Поэтому 2 июля 2000 года Совет демократических сил Беларуси, куда входили ведущие партии, рекомендовал бойкотировать голосование. Назывались два аргумента: отсутствие условий для справедливых выборов, а также отсутствие реальных функций у избираемого парламента.
Дело в том, что в варианте Конституции, который Лукашенко продавил через референдум 1996 года, появилось следующее положение: «Законопроекты, следствием принятия которых может быть сокращение государственных средств, создание или увеличение расходов, могут вноситься в Палату представителей лишь с согласия Президента либо по его поручению — Правительства». Под эту формулировку можно было подогнать любой документ. Вообще сложно представить себе закон, по которому можно однозначно сказать заранее, что он не потребует корректировок по государственным расходам. Это стало одной из важных причин, почему законодательная инициатива даже оппозиционных депутатов — впрочем, в Палате представителей первого созыва их не было — практически была сведена к нулю.
Раскол среди партий и загон на досрочное голосование
Кампания началась 13 июля 2000-го, когда вышел указ Лукашенко — тот назначил выборы на 15 октября. К 31 июля должны были сформироваться окружные комиссии. 6 августа — 5 сентября происходило выдвижение кандидатов в депутаты. Срок 5 — 14 сентября был отведен для регистрации кандидатов. 15 сентября — 14 октября на предвыборную агитацию.
Уже к 15 августа для участия в выборах зарегистрировались более 400 инициативных групп. Правда, среди них не было ключевых игроков. Объединенная гражданская партия (лидер — Анатолий Лебедько, нынешний советник Светланы Тихановской), Беларусский народный фронт (Винцук Вячорка, отец Франака Вячорки, советника Тихановской), Беларусская социал-демократическая партия Громада (экс-руководитель страны Станислав Шушкевич), Беларусская партия женщин «Надзея» (Валентина Полевикова) остались верными соглашениям и в выборах не участвовали.
С общим решением не согласились Либерально-демократическая партия Беларуси (спарринг-партнер власти во главе с Сергеем Гайдукевичем) и Коммунистическая партия Беларуси (во главе с Сергеем Калякиным). Социал-демократическая партия «Народная Громада» (во главе с Николаем Статкевичем) разрешила своим членам пойти на выборы в качестве независимых выдвиженцев.
Всего же счастья на выборах решили попытать несколько известных политиков из разных партий (например, экс-премьер Михаил Чигирь, коммунист Валерий Щукин, сам Статкевич, а также адвокат Гарри Погоняйло, политик Геннадий Грушевой и другие), всего же таких людей среди оппозиции набралось 40−60 человек. Однако почти всем им отказали в регистрации под формальными предлогами. В итоге во второй тур из оппозиционных кандидатов власти пропустили лишь Чигиря — впрочем, там он предсказуемо проиграл.
Выборы 2000-го оказались первой крупной кампанией, которую от начала до конца готовила глава ЦИК Лидия Ермошина. Использованные ею методы вряд ли удивят современного читателя. Как отмечалось в ежегодном отчете ОБСЕ, власти занимались сознательной дискриминацией независимых СМИ: «к ним применяются более высокие тарифы на почтовые услуги. В отличие от принадлежащих государству и управляемых им органов массовой информации, которые получают щедрые субсидии, независимые СМИ дотаций не получают и поэтому вынуждены устанавливать более высокие цены на свою продукцию. Отмечено немало случаев нарушения правил доставки печатных материалов в киоски. Из-за жестких правил существование этих СМИ постоянно находится под угрозой. Двух предупреждений достаточно для того, чтобы решением суда закрыть ту или иную газету».
После голосования Мечислав Гриб — экс-спикер парламента, глава Республиканского центрального координационного совета по подготовке наблюдателей за проведением выборов (да-да, названием было именно таким) — заявил, что на многих участках наблюдателям не давали контролировать подсчет голосов. Также, по его словам, власти загоняли жителей на досрочное голосование. К примеру, в Витебске, на участке, где находилась воинская часть, досрочно проголосовали 69% военных. Или же власти массово завышали число проголосовавших. Как рассказали газете «Наша свабода» наблюдатели, вечером в основной день голосования ведущий программы «Резонанс» заявил на БТ, что выборы в Минске не состоялись. После этого председатели комиссий стали со спокойной душой подписывать протоколы. По ним выходило, что на выборы пришло 44,53% минчан. Но затем поступило указание свыше, и цифру резко подняли до 53,4%.
В целом наблюдатели — сеть функционировала в полном объеме в 70 избирательных округах и вела выборочное наблюдение в других районах — сообщали о нарушениях по всем аспектам: от учреждения избирательных комиссий до самого голосования.
Примеры нарушений приводил в своей статье и аналитик Валерий Карбалевич. Перед тем как цитировать его, уточним, что первый и второй тур выборов в парламент прошли в октябре 2000 года. По официальной информации, в 13 округах из 110 выборы не состоялись, поэтому в марте 2001-го там прошли довыборы. Карбалевич писал свою статью уже после них. Как отмечал аналитик, «власти не стали утруждать себя придумыванием ноу-хау, а лишь довели до логического конца манипулятивные приемы, используемые ранее. Массовое сокращение количества избирателей (местами до 30−40%) было проведено задолго до выборов, а не в день выборов, как прошлой осенью».
«Важнейшим индикатором, фиксирующим уровень давления власти на население, является у нас количество избирателей, проголосовавших досрочно. Официальная цифра в 30% означает максимальную степень принуждения и одновременно предел, свыше которого запускать административные рычаги и опасно, и нецелесообразно. В Барановичах, догнав число досрочно проголосовавших до 50%, этот правовой и логический нонсенс довели до такого абсурда, что даже Лидия Ермошина постеснялась объявлять такую цифру», — продолжал аналитик.
По словам Карбалевича, «как в советские времена, трудовые коллективы полностью превратились в политические институты, осуществляющие контроль за политической лояльностью своих членов. На предприятиях, в учреждениях составлялись списки проголосовавших и графики голосования, чего не было даже в СССР».
«Цифры, озвученные ЦИК, — это просто фантастика»
Оппозиция сделала ставку на бойкот. Получился ли он? Первый тур состоялся 15 октября 2000 года, второй — 29 октября. По официальным данным, на избирательные участки пришли более 61%, а выборы, как мы говорили ранее, не состоялись лишь в 13 округах из 110.
Казалось бы, бойкот провалился. Но, как отмечалось в ежегодном отчете ОБСЕ, кроме 13 участков, где выборы не состоялись по официальной причине, «50-процентный порог явки зарегистрированных избирателей не был достигнут <…> еще в 25 округах. Это означало, что минимальная явка не была обеспечена более чем в одной трети из 110 округов по выборам в парламент». Такие выводы наблюдатели смогли сделать на основе протоколов избиркомов. В целом «явка на избирательные участки едва превысила 50 процентов по сравнению с ожидавшимися 60−70 процентами от списочного состава». В итоге это «ставило под сомнение наличие в парламенте кворума, необходимого для его легитимности».
Затем 18 марта 2001-го произошли довыборы — на них, по официальным данным, пришли уже более 72% — больше, чем осенью. «Цифры, озвученные ЦИК, — это просто фантастика», — прокомментировал их правозащитник Алесь Беляцкий, будущий лауреат Нобелевской премии мира. По его словам, одним из основных нарушений стало занижение количества зарегистрированных на участках избирателей. Власти активно практиковали административный ресурс, загоняя на досрочное голосование студентов, рабочих и даже сотрудников налоговой инспекции. В одном из общежитий на выборы загоняли под угрозой отключения горячей воды.
С Беляцким был согласен и Валерий Карбалевич: «То, что повторные выборы в Беларуси не могут состояться, стало аксиомой, не требующей доказательств. Начиная с 1990 года явка избирателей на них всегда была значительно меньше требуемых 50% и существенно меньше, чем на основных выборах. Потому что они уже перестают быть общенациональными, а становятся локальным, местным событием, интерес к которому на порядок ниже. <…> Именно поэтому Верховные Советы 12-го и 13-го созывов не имели полного состава депутатов, потому что все довыборы неуклонно проваливались».
Оппозиция считала бойкот своим успехом. Как писала газета «Наша свабода», первый тур выборов не состоялся ни в одном из округов таких крупных городов как Минск, Брест, Витебск, Могилев, Бобруйск, Солигорск, Новополоцк, Полоцк, Орша и Рогачев.
Символично, что по горячим следам, 20−25 октября, социологи лаборатории «НОВАК» провели исследование. У людей спросили: «Какие это были выборы?» Около 30% не смогли ответить на этот вопрос. 1,8% сказали, что это были выборы в Государственную думу соседней России. Половина избирателей не смогла определиться, речь идет о Национальном собрании или парламенте. И только 8,5% (в Минске — 10,1) ответили правильно: выборы проходили в Палату представителей — нижнюю палату Национального собрания. Кстати, около 30 процентов через несколько дней после голосования не смогли назвать фамилию человека, за которого голосовали (в Минске — около 50%).
В целом же миссия БДИПЧ (Бюро по демократическим институтам и правам человека) ОБСЕ сделала вывод, что избирательная кампания не соответствовала «минимальным критериям проведения свободных, честных, равных, подотчетных и транспарентных (открытых. — Прим. ред.) выборов».
Ручной парламент и ошибка, аукнувшаяся в следующем году
Какими оказались последствия выборов? Лукашенко получил почти абсолютно лояльный парламент. Правда, власти допустили туда несколько независимых кандидатов: экс-члена Объединенной гражданской партии Владимира Новосяда и Ольгу Абрамову — в прошлом председателя Беларусского объединения «Яблоко». Кстати, оба в прошлом были депутатами разгромленного Верховного Совета XIII созыва — при этом нелояльными к Лукашенко. Но в новом парламенте они оказались классическими представителями «конструктивной оппозиции», чья деятельность не несла угрозу власти.
Также в тот парламент прошли три кандидата, которые позиционировались как провластные: генерал Валерий Фролов, бизнесмен Сергей Скребец и олимпийский чемпион по гребле Владимир Парфенович. Но уже после избрания они неожиданно объединились в оппозиционную группу «Республика». Впрочем, глобально они на что повлиять не смогли. Ведь остальные депутаты послушно выполняли волю Лукашенко.
В целом же состав парламента оказался весьма безликим. Достаточно посмотреть на фамилии победителей. Да, среди них было несколько сбитых летчиков — экс-премьер Вячеслав Кебич и экс-глава КГБ Владимир Егоров — но харизматичных людей среди них почти не оказалось.
Между тем именно парламент этого созыва спустя четыре года утвердил проведение референдума, официальные результаты которого позволили Лукашенко избираться неограниченное количество раз. Так что многочисленные нарушения при избрании этого парламента — еще один аргумент в пользу недействительности его итогов.
Но главной проблемой для оппозиции стали последствия этой кампании.
Во-первых, оппозиция перессорилась между собой. Как отмечал аналитик Виталий Силицкий, выяснение отношений продолжалось и после завершения выборов. Сперва попыткой организовать раскол в Громаде Статкевича, затем выходом из Совета демократических сил Беларуси части партий. Все это происходило незадолго до президентских выборов — 2001, где требовалось единство.
Во-вторых, как отмечал тот же Силицкий, «як кампанія дэлегітымізацыі Лукашэнкі байкот не меў сэнсу». Причина в том, что выборы практически демобилизировали демократический электорат и оставили их без альтернатив власти. «Сама колькасць удзельнікаў выбараў, згодна з незалежнымі апытаннямі, значна перавысіла 50%, так што лічба ў 45%, якая быццам бы сведчыла аб байкоце, была выведзена з вынікаў галасавання ў Менску (аб гэтым сведчаць і вынікі незалежнага назірання ў іншых гарадах, якія адрозніваюцца ад афіцыйных толькі на пару, а не на семнаццаць адсоткаў)».
По мнению Силицкого, успех бойкота был запрограммирован: около трети избирателей никогда не ходят на выборы, достаточно присоединить к ним ядро оппозиционного электората — и дело сделано. «Дарэчы, сярод тых, хто не пайшоў на выбары, толькі 6% вызначылі прычынай байкот, астатнія — банальную абыякавасць да палітыкі ці нястачу часу. Фактычна байкот і быў накіраваны на жорсткі электарат, бо праводзіўся толькі ў 22 найбуйнейшых гарадах», — отмечал аналитик.
В третьих, парламентские выборы в целом рассматривались как репетиция перед президентской кампанией 2001 года, как возможность лучше организовать работу штабов и т.д. «Если бы довыборов в Палату представителей не было, их надо было бы придумать. Время их проведения просто идеально для того, чтобы стать генеральной репетицией президентских выборов, в последний раз в полевых условиях отработать технологию удержания власти Лукашенко», — отмечал Валерий Карбалевич.
«Весь фокус в том, что в следующем году на президентских выборах опыт бойкота как раз и не потребуется, наоборот — нужно будет позаботиться о прозрачности выборов и технологии победы», — писал в материале на TUT.BY журналист Виктор Малишевский. А вот попытку получить такой опыт оппозиция провалила. «Байкот 2000 году выбіў з-пад нас электаральную глебу на некалькі гадоў. Гэта была вялікая памылка», — объяснял один из региональных активистов.
Возможно, именно поэтому бойкот на десятилетия исчез с оппозиционной повестки. Следующий раз его идея возникла лишь в этом году. С последствиями же ошибки-2000 оппозиции пришлось столкнуться уже в следующем году, о котором мы расскажем в новом тексте нашего цикла.
Читайте также
