Сборы подписей за кандидатов в президенты закончились еще в начале лета 2020-го, а вот репрессии в отношении поддержавших альтернативных кандидатов продолжаются и спустя три года. Этой весной волна увольнений дошла и до предприятия, на котором работала наша читательница Виктория. Женщина была ведущим специалистом, за нее даже заступался директор. Но тщетно. Рассказываем подробности истории.
Имя собеседницы изменено в целях безопасности.
«Официальных бумаг нет, все доводится на словах»
Виктория работала на предприятии, подведомственном Министерству энергетики. По ее словам, среди сотрудников давно ходили разговоры, что к каждому министерству и ведомству приставлена своя группа «кураторов» из числа силовиков. Мол, эти люди проверяют абсолютно всех работников на участие в «действиях против власти».
— Подписантов (тех, кто поставил подпись за альтернативных кандидатов. — Прим. ред.) проверяют по системе камер наблюдения, следам в соцсетях. И если находят хоть какой-то репост или картинку, увольняют сразу и без разговоров, — объясняет Виктория. — Если ничего не нашли, то продолжают искать. Поэтому все мы так или иначе под пристальным наблюдением.
Весной на предприятии, где работала белоруска, началась первая волна увольнений. Виктория говорит, что под нее попали все филиалы. Уже тогда часть коллектива осталась без работы, но несколько человек удалось отстоять.
— Директор мне сказал, что у вышестоящего руководства по мне вопросы, касающиеся политики. Дело в том, что в 2020 году я поставила подписи за альтернативных кандидатов, в том числе Бабарико, — рассказывает женщина. — Я так понимаю, что он и сам не до конца в курсе, как именно ставится этот вопрос. Существуют какие-то списки. Но официальных бумаг [на увольнение] нет, если что-то и присылают, то непосредственно начальнику всего ОАО. А остальным доводится на словах, кто должен прекратить работать.
Виктория вспоминает: весной ее отправили в отпуск с надеждой, что со временем все уляжется, а внимание к ней «сверху» сойдет на нет. А после нашли, как тогда казалось, выход из ситуации.
— Тогда мое руководство предложило вариант поручительства. Я писала обращение, что обязуюсь не участвовать в действиях против государственной власти. И несколько человек подписали поручительство за меня. Казалось, вопрос решен. Но летом «кураторы» снова заинтересовались мной. К директору вернулись с требованием уволить меня без всяких разговоров, — описывает ситуацию Виктория. — Он выяснял возможность уволить, а спустя время взять обратно. Но вышестоящее руководство дало понять, что при новом трудоустройстве меня снова пропустят через фильтры. Даже если я сменю фамилию, то данные паспорта останутся прежними. В итоге предложили написать заявление по соглашению сторон. Я сначала не хотела. Но потом мне стали намекать, что если не уйду, будет скандал, и вместе со мной уволят моих руководителей. А меня вообще могут посадить. Тогда я решила, что не хочу, чтобы пострадали люди, которые создали мне хорошие условия для работы и до последнего старались отстоять. У них тоже есть семьи и дети.
«Главный критерий — отсутствие вопросов по политике»
Насколько известно собеседнице, в нескольких филиалах предприятия уже уволили около 10 человек, а еще двое ее коллег пока под вопросом, «по ним еще работают». Но женщина предупреждает: количество может быть неполным, потому что у нее есть не вся информация. При этом, возмущается она, в стремлении провести чистки никто не смотрит на квалификацию людей, которых увольняют.
— Я ведущий специалист с большим опытом работы, найти замену которому будет не так просто, — уверена Виктория. — И от моего аттестата во многом зависит возможность продлить лицензию фирмы. Но вопрос качества специалиста, к сожалению, при трудоустройстве в госорганизацию интересует в последнюю очередь. Главный критерий — отсутствие вопросов по политике. И в итоге силовики убивают качественный состав сотрудников тех сфер, которые еще как-то держатся на плаву. Они сами нас выживают, не дают возможности работать, а потом в верхах возмущаются, что складывается такая ситуация с работниками. Это похоже на какое-то намеренное вредительство или непонимание последствий. Директора фирм видят всю трагедию ситуации и стараются как-то уберечь своих сотрудников. Но в условиях репрессий увольнение одних — это вопрос выживания всех остальных.
Что будет с компанией и продлением ее лицензии (а она уже в феврале-марте), собеседница не в курсе. Говорит, что выход будут искать уже без нее:
— Может удастся кого-то найти на мое место. Но если кадровый вопрос станет слишком острым для лицензирования, [властям] придется переделывать законодательство. Но как ты не меняй формулировки, качество кадров ведь не станет лучше. Можно назвать ведущим хирургом интерна, который вчера закончил вуз, но это не даст ему навыков по проведению операций.
Что делать дальше, Виктория пока не решила. В государственные предприятия ей дорога теперь закрыта, уверена собеседница. А в частных фирмах вакансий для нее немного.
— Знаю, что некоторые компании берут таких, как я. Но на договор подряда на всякий случай. И я сейчас в растерянности, не знаю, что делать дальше. У меня двое детей, я в разводе. Попытаюсь искать работу в каких-то других сферах. Придется как-то выживать, впадать в депрессию нет финансовой возможности, — рассказывает женщина. — А самое страшное в этой ситуации, что силовики как бы и не при делах. Люди ведь сами увольняются.
Читайте также
