С помилованием Софьи Сапеги историю с посадкой самолета Ryanair в Минске будто бы можно считать завершенной. С момента, когда лайнер ирландского лоукостера внезапно сел в Национальном аэропорту Минск, до выхода на свободу задержанных в тот день блогера Романа Протасевича и его девушки прошло немногим более двух лет. Но ситуацию вряд ли можно назвать совершенно исчерпанной, ведь за это время она привела к множеству последствий: часть из них носят для властей негативный характер, часть — наверняка наоборот. Вспомнили все из них, чтобы разобраться, получил ли официальный Минск какие-то выгоды, задержав в мае 2021-го в минском аэропорту Протасевича и Сапегу.
Минус первый: нокаут авиаотрасли
Первой последствия посадки самолета Ryanair в Минске ощутила на себе белорусская авиаотрасль. До того Беларусь в вопросе авиации оставалась полноправным членом международного сообщества. Ее самолеты летали из Минска в крупнейшие города Европы. В столице Беларуси также приземлялись лайнеры компаний со всего мира, а многие из них также пользовались авиапространством страны для транзита — всего через белорусское небо за год пролетало около 300 тысяч судов. По оценке гендиректора консалтинговой компании Friendly Avia Support Александра Ланецкого, компания «Белаэронавигация», занимавшаяся обслуживанием рейсов зарубежных компаний над Беларусью, в год могла зарабатывать 50−70 миллионов долларов.
Но практически сразу после инцидента отдельные страны Европы, а затем и ЕС целиком запретил белорусским авиакомпаниям летать через свое воздушное пространство, а также рекомендовал собственным перевозчикам избегать полетов над Беларусью. Аналогичные меры приняли Великобритания, Украина, Сербия и ряд других государств.
С того момента небо над Беларусью буквально опустело. Над страной практически перестали летать самолеты. Фактически единственным значимым клиентом «Белаэронавигации» (кроме «Белавиа») остались российские авиакомпании. В ноябре 2021-го директор Департамента по авиации Минтранса Артем Сикорский заявил, что из-за санкций упущенная выгода белорусской авиаотрасли составляет 10 миллионов долларов ежемесячно — то есть около 120 миллионов в год. «Это связано и с облетом, и с потерей рынка», — прокомментировал он, а также сказал, что Минск намерен подать судебные иски в международный суд в связи с этими экономическими потерями.
Начал сжиматься и бизнес национального авиаперевозчика «Белавиа». Не имея возможности совершать рейсы в Европу, компании пришлось сильно сократить маршрутную сеть. Если до инцидента компания выполняла рейсы в 44 города (и это с учетом отмены множества направлений из-за COVID-19), то сейчас самолетами «Белавиа» можно улететь лишь в 19 городов (по ссылке их указано 17, но с того времени открылись маршруты в Мурманск и Абу-Даби). Подавляющая часть этих рейсов — в Россию, особенно в ее регионы. Если говорить о других странах, то из Минска с «Белавиа» теперь можно улететь только в восемь государств: Азербайджан, Армению, Грузию, Казахстан, ОАЭ, Турцию, Туркменистан и Узбекистан.
При этом из-за ограничений на использование воздушного пространства множество рейсов проходит по значительно удлиненным маршрутам. Так, из Минска до Калининграда, находящегося примерно в 500 км от белорусской столицы, лететь теперь нужно почти три часа (в нормальном режиме полет длился бы около часа).
В сентябре 2021-го из-за принятых из-за посадки самолета Ryanair санкций белорусский перевозчик начал возвращать лизингодателям приобретенные самолеты — тогда, в частности, три практически новых борта Embraer, приобретенных с помощью ирландской компании AerCup, отправились на временную стоянку в Казахстан. Позднее процесс повторялся — в итоге к концу того года флот «Белавиа» сократился практически вдвое: с 29 до 15 самолетов. Сейчас лайнеров у компании еще меньше — всего 13: восемь Boeing и пять Embraer. Впрочем, для сжавшейся в разы маршрутной сетки компании и такой флот может быть даже слишком большим.
Удар получила и грузовая авиация — на Запад такие белорусские самолеты летать также не могут. В 2022 году в Департаменте по авиации рассказывали, что планируют спасать отрасль с помощью «организации перевозок в азиатский регион путем привлечения [местных] логистических операторов». Тогда же в стране появилась новая частная грузовая авиакомпания Belcanto Airlines с единственным самолетом Ил-76ТД — как оказалось, ее создали выходцы из попавшей под санкции государственной компании «ТрансАвиаЭкспорт» (сотрудники последней ранее жаловались на невыплату зарплат, источники в компании говорили об аресте ее счетов). Из потенциальных направлений ее работы назывались Китай, Россия, страны Африки и Ближнего Востока. Правда, похоже, совсем недавно единственный борт Belcanto Airlines сгорел дотла во время попытки вооруженного госпереворота в Судане — теперь неясно, есть ли у компании на чем летать.
Минус второй: санкции
Вскоре за авиационными последовали и более масштабные санкции против белорусской экономики в целом, а также отдельных физлиц. До мая 2021-го большая часть западных ограничений была символической и мало чем отличалась от тех, что принимались ранее — после выборов 2006 и 2010 года. Но посадка самолета привела к масштабным мерам против физических и юридических лиц, а затем и к первым в истории секторальным санкциям.
21 июня 2021 года Европейский Совет объявил о четвертом (если считать с выборов 2020 года) пакете санкций в отношении Беларуси. В формулировке среди прочего упоминалось, что ограничения вводятся в том числе за задержание Протасевича и Сапеги.
В санкционный список тогда попали 78 человек и восемь компаний. Среди них были люди из ближайшего окружения Александра Лукашенко — в основном белорусы, но в том числе и зарубежные граждане — например, российский бизнесмен Михаил Гуцериев.
За три предыдущих раза под санкции попало 88 человек. В этот раз около 50 физических лиц из списка — это белорусские судьи и прокуроры, выносившие приговоры по делам о протестах, а также в отношении журналистов. В связи с принудительной посадкой самолета Ryanair под ограничения попали министр обороны Виктор Хренин, командующий ВВС Игорь Голуб и начальник Генштаба Андрей Гурцевич, министр транспорта Алексей Авраменко и еще несколько человек. Попали под санкции и шесть депутатов белорусского парламента, в том числе Олег Гайдукевич.
Ввел Евросоюз ограничения и против членов семьи Лукашенко. Сам он в санкционный список попал ранее, как и его старший сын Виктор, возглавляющий Национальный олимпийский комитет. 21 июня ЕС также внес в список супругу Виктора — Лилию Лукашенко. Под санкции попал и средний сын политика — Дмитрий Лукашенко. Он является председателем президентского спортивного клуба и через него ведет дела и контролирует несколько предприятий, из чего извлекает выгоду, утверждалось в материалах ЕС.
Из других известных в Беларуси людей можно вспомнить оказавшегося тогда в списке директора компании Synesis Александра Шатрова, приближенных к Лукашенко бизнесменов Сергея Тетерина и Алексея Олексина.
Полный список попавших тогда под ограничения людей и компаний вы можете найти здесь.
А спустя всего три дня, 24 июня, Совет министров ЕС объявил и о введении секторальных санкций в отношении Беларуси — такие ограничения были применены впервые в истории нашей страны. Среди причин введения снова упоминалась посадка самолета с Протасевичем и Сапегой.
Что же было в списке? Если кратко, то ЕС запретил:
- поставлять в Беларусь оборудование, технологии и программное обеспечение для мониторинга и перехвата телефонных разговоров и идентификации пользователей в интернете;
- поставлять в нашу страну товары двойного назначения и технологии для использования в военных целях;
- ввозить в Беларусь товары для производства табачной продукции;
- вывозить из Беларуси в страны ЕС ряд нефтепродуктов и продуктов с содержанием калия;
- доступ к финансовым рынкам ЕС для белорусского правительства и государственных финансовых институтов и органов;
- Европейскому инвестиционному банку — финансировать проекты в белорусском государственном секторе;
- банкам стран ЕС — участвовать в белорусских государственных проектах.
С инцидентом в минском аэропорту было связано и расширение американских санкций в августе того же года — среди причин было указано «создание угрозы для международных гражданских авиаперевозок». Впоследствии в 2021 году ЕС и другие страны Запада не раз расширяли свои санкционные списки, но уже в связи с событиями на границе Беларуси и ЕС. А вот два типа европейских санкций выше можно смело связывать в первую очередь именно с посадкой самолета Ryanair.
Минус третий: имидж террористов и обманщиков
И «быстрые» санкции против авиационной сферы, и последовавшие спустя месяц после инцидента санкции ЕС легко объяснялись одним — крайне негативной реакцией мирового сообщества на действия белорусских властей. То, что на борту севшего в Минске самолета оказались Протасевич и Сапега, явно указывало, что ситуация не была случайностью. Всего на борту был 121 пассажир: четверо граждан США и неназванное количество граждан ЕС.
Практически сразу после инцидента премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий назвал его «беспрецедентным актом государственного терроризма». Тот же термин использовал председатель «Европейской народной партии», крупнейшей транснациональной партии Евросоюза, Дональд Туск. «Лукашенко стал угрозой не только для граждан своей страны, но и для международной безопасности. Этот акт государственного терроризма требует немедленного и решительного ответа со стороны всех европейских правительств и институтов», — сказал он. «Это государственный терроризм. ЕС должен будет предпринять меры», — вторил им председатель комитета по иностранным делам нижней палаты парламента Германии Норберт Реттген.
Аналогичную позицию занял МИД Греции (откуда вылетел борт Ryanair), назвавший произошедшее «актом государственного захвата» гражданского самолета. Как отмечалось в заявлении дипломатического ведомства, «подобные практики, которые относятся к другим временам и которые не подходят ни для одного цивилизованного государства, не должны оставаться без ответа». Премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис назвал посадку борта «беспрецедентной и шокирующей».
Глава компании Ryanair Майкл О’Лири охарактеризовал случай как «акт пиратства, спонсируемый государством». Организация «Репортеры без границ» — «государственным вероломством в высшей степени».
Другие спикеры были сдержаннее, но все равно отнеслись к ситуации критически: председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен назвала произошедшее «недопустимым», министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан — «неприемлемым».
Во многих странах начались акции солидарности с Протасевичем — например, в варшавском метро появились его большие фото на фоне бело-красно-белого флага. С инициативой провести в ЕС акцию солидарности с Протасевичем выступил президент Европарламента Давид Сасолли. Он призвал аэропорты Евросоюза разместить в терминалах фотографии белорусского политзаключенного. Возмутило произошедшее и правозащитников — так, Amnesty International объявила акцию срочной помощи Протасевичу и Сапеге, во время которой предлагалось массово обратиться к генпрокурору Беларуси Андрею Шведу с просьбой защитить их от пыток.
Немаловажную роль в формировании имиджа Беларуси после инцидента сыграли и неуклюжие действия белорусских властей и пропаганды. Самый яркий пример — попытка объяснить посадку самолета минированием борта террористами.
Утром 24 мая (то есть на следующий день после инцидента) на брифинге уже упоминавшийся Артем Сикорский пояснил, что 23 мая в Национальный аэропорт Минск «с электронного адреса protonmail.com на английском языке» пришло следующее письмо:
«Мы, солдаты ХАМАС, требуем, чтобы Израиль прекратил огонь в секторе Газа. Мы требуем, чтобы Европейский союз отказался от поддержки Израиля в этой войне. Известно, что участники Delfi Economic Forum возвращаются домой рейсом FR4978. В этот самолет заложена бомба. Если вы не выполните наши требования, бомба взорвется 23 мая над Вильнюсом».
Вот только за два дня до инцидента, ночью в пятницу, 21 мая, между Израилем и ХАМАС вступило в силу перемирие. А вскоре после заявления Сикорского от акции открестилась и сама ХАМАС — представитель организации опроверг причастность к событиям. На следующий день движение и вовсе осудило Минск за вовлечение Палестины и Израиля в историю с самолетом. Это привело к появлению в СМИ заголовков в стиле «ХАМАС осудил действия Беларуси».
Позднее, во время расследования инцидента Минск не предоставил экспертам доступ к логам серверов своей почты, из-за чего те не смогли подтвердить, что письмо было отправлено до того, как белорусский диспетчер сообщил пилотам самолета о минировании. В целом два расследования событий того дня в Минске показали сначала то, что Минск отказался предоставлять большой объем критически важной информации, а затем и то, что власти Беларуси действительно виновны в произошедшем и спланировали посадку самолета заранее.
Последний вывод стал возможен благодаря сбежавшему из Беларуси диспетчеру Олегу Галегову, забравшему с собой запись переговоров из диспетчерской, сделанную в день инцидента. На ней отчетливо слышен третий голос, который подсказывает диспетчеру как отвечать на тот или иной вопрос пилота. Польская сторона, к которой обратился Галегов, называла его «офицером белорусских служб», который «следил за работой диспетчера и давал указания». В частности, он подсказывал диспетчеру сказать летчику, что код опасности «красный», а рекомендация о посадке исходит от Минска. То, что важному свидетелю позволили скрыться вместе с прямыми доказательствами преступления силовиков, несомненно, стало важной чертой к портрету белорусских спецслужб.
«Плюс» первый: посадки людей и разгром протестных чатов
Что же власти получили от посадки самолета с Протасевичем и Сапегой на борту?
В первую очередь, вероятно, данные о многих протестовавших и информаторах протестных чатов — в частности, «Черной книги Беларуси» (в этом телеграм-канале публиковались данные силовиков и других провластных деятелей), администратором которой была Сапега.
О том, что именно было в показаниях Протасевича и Сапеги, данных белорусским силовикам, точно ничего неизвестно. «Наша Ніва» со ссылкой на свои источники утверждала, что на показаниях Романа строились дела против многих других политзаключенных — будучи администратором множества ресурсов и участником протестных чатов, он мог многое рассказать.
В частности, издание утверждало, что Роман «наговорил на 10 томов необязательных показаний». Среди пострадавших от этого назывались бизнесмен Павел Белоус (получил 13 лет лишения свободы), блогер Эдуард Пальчис (13 лет), экс-кандидат в президенты Андрей Дмитриев (1,5 года). Также издание утверждает, что Протасевич рассказал силовикам о том, как адвокаты передают на свободу материалы уголовных дел против политзаключенных и предупреждают тех, кому опасно находиться в стране, — с этим, по информации «НН», связаны массовые репрессии против белорусской адвокатуры.
«Наша Ніва» также утверждает, что Протасевич не удалил со своего телефона важные для силовиков чаты, из-за чего к властям попали данные о людях, писавших в боты каналов NEXTA и «Беларусь головного мозга», что затем привело к их задержаниям. То же самое можно сказать и о Сапеге, имевшей доступ к «ЧКБ», — хотя ценность этих данных для силовиков, вероятно, была не так высока: в команду канала был внедрен сотрудник ГУБОПиК Артур Гайко, вероятно, и без того получивший данные переписок с осени 2020 по лето 2021 года. Как мы рассказывали, последствиями этого стали задержания как минимум 37 человек, а под угрозой на тот момент были тысячи.
Однако точно оценить, сколько людей оказались в колониях «благодаря» задержанию Протасевича и Сапеги, пока невозможно — СМИ недоступны ни материалы дел против самого блогера и его подруги, ни аналогичные документы по делам сотен репрессированных белорусов. Масштаб начавшегося после посадки самолета Ryanair насилия над несогласными с политикой Лукашенко может быть как совсем невелик, так и огромен.
«Плюс» второй: пропагандистский эффект и превознесение Лукашенко
Еще один бонус, который власти смогли извлечь из ситуации, — пропагандистский. В первую очередь речь здесь о Протасевиче — практически сразу после задержания он не только начал сотрудничать со следствием, но и стал появляться в публичном поле, поддерживая нарративы власти.
Уже на следующий день после задержания видео с Протасевичем показали по госканалам. В ролике говорилось, что он «дает показания по организации массовых беспорядков в столице». Сам блогер на видео подтверждал это, а также рассказывал, что находился в СИЗО №1 Минска, где к нему относятся «максимально корректно и по закону». Также он говорил, что с его состоянием здоровья все хорошо (после задержания распространились слухи о том, что у Протасевича начались проблемы с сердцем).
3 июня на ОНТ вышло большое интервью с Романом, в котором он раскаивался в своей предыдущей деятельности, а также заявил, что Лукашенко поступал «как человек со стальными яйцами».
А 14 июня активист неожиданно появился на пресс-конференции чиновников и военных по ситуации с самолетом Ryanair, на которую пригласили зарубежных и независимых белорусских журналистов. Он иронизировал над белорусскими демократическими силами, в частности над Светланой Тихановской и ее офисом, заявлял, что его родителей используют на Западе, — и при всем этом подчеркивал, что говорит добровольно. Также он согласился с версией силовиков, предположив, что посадка самолета была случайной, а его задержание не являлось их целью. «Как я понял, задержание для сотрудников было настолько неожиданно, что у них не было при себе наручников», — сказал он. Более того, Протасевич намекал, что его могли «слить» его бывшие коллеги.
Затем Протасевич завел новый аккаунт в Twitter, в котором общался с подписчиками. А в конце августа 2021-го блогер создал и телеграм-канал под названием Sprava, в котором пообещал читателям «эксклюзивные подробности» и «точные инсайды», а также «мнение человека, который побывал со всех сторон информационных баррикад». Уже в одном из первых постов он призвал арестованных оппозиционеров к чистосердечному признанию «своей вины». Однако дальше дело не пошло: Роман опубликовал всего 25 сообщений, последнее — 3 августа 2022 года. Аккаунт в Twitter сейчас недоступен.
После этого блогер еще раз давал большое интервью ОНТ, начинал сотрудничество с провластными активистами, называющими себя правозащитниками, подавал в суд на компанию Ryanair, называя в числе причастных к посадке самолета сотрудника Офиса Тихановской Франака Вячорку, записывал «покаянное» видео для заседания Совбеза ООН, посвященного посадке самолета (в частности, заявив, что белорусские власти в той ситуации все сделали «по протоколу»), ходил на стрим к пропагандисту Григорию Азаренку, обильно хвалил Лукашенко и делал многое другое, что должно было уверить публику в правильности действий официального Минска.
Что касается Сапеги, то ее послужной список гораздо скромнее — за все время, что она находилась в руках белорусских властей, было опубликовано лишь несколько материалов с ее участием. Сначала — ролик из СИЗО после задержания (в нем она лишь призналась, что была администратором «Черной книги Беларуси»), затем 10 августа 2021-го девушка дала интервью телеканалу «Беларусь 1», а в декабре написала прошение о помиловании на имя Лукашенко (тот позднее откажет, но изменит мнение после визита губернатора Приморского края Олега Кожемяко).
Стоило оно того?
С одной стороны, преимуществ от задержания Протасевича и Сапеги действительно немного. Насколько важны их показания, данные во время следствия, мы точно не знаем — возможно, что роль Романа в последовавших делах преувеличена. Что касается пропагандистского эффекта, то судить о результатах выступлений Романа на телевидении и других ресурсах пока тяжело. Точно известно, что потока готовых каяться политэмигрантов у белорусских границ (а именно к этому призывал Лукашенко, а затем повторял Протасевич) пока нет — в соответствующую комиссию обратились лишь несколько десятков человек. Расследование ИКАО по инциденту также завершилось для властей провалом — публичная позиция задержанного блогера Минску не помогла. Других очевидных плюсов для властей не видно, ведь главные фигуранты и цели операции по посадке самолета (один якобы был причастен к организации протестов в 2020-м, вторая — администрировала канал с данными силовиков) теперь на свободе.
На этом фоне удары по белорусской экономике и авиации могут показаться гораздо более чувствительным ущербом. Однако сейчас и то и другое тянет вниз уже не кейс Протасевича, а война России с Украиной, соучастником которой на стороне Москвы стала Беларусь. Так что постфактум можно с высокой долей вероятности утверждать, что и закрытое небо, и удар по предприятиям случились бы если не весной-летом 2021-го, то после февраля 2022-го. То же самое можно сказать и об имидже страны — военная техника и ракеты, атаковавшие Украину с белорусской территории, наверняка затмили в глазах цивилизованного мира посадку самолета ирландского лоукостера.
А потому ответ на вопрос выше, вероятно, могут дать только белорусские власти и лично Александр Лукашенко.
Читайте также
