30 лет назад, 19 сентября 1991 года, «Погоня» и бело-красно-белый флаг стали государственной символикой. Рассказываем, как была реализована эта идея, какие выдвигались альтернативные варианты и какие факторы стали решающими для победы (среди них — выступление высокопоставленного чиновника и просьба ветерану).
Каковы были предпосылки для смены символики?
Еще за месяц с небольшим до этого события было невозможно представить, что «Погоня» и БЧБ-флаг станут государственными. 20 августа Беларусь вместе с другими республиками должна была подписать новый Союзный договор. Но случился путч: высшее руководство Советского Союза попыталось сорвать подписание и повернуть время вспять. Затем последовал провал ГКЧП, отставка президента Михаила Горбачева с поста генсека (президентом он перестанет быть только в декабре), запрет (в Беларуси приостановка) деятельности компартии, провозглашение независимости Украины, а затем и нашей страны: 25 августа декларация о суверенитете БССР получила статус конституционного закона.
Последнее решение было принято на сессии Верховного Совета. На 16 сентября была запланирована следующая «встреча» парламентариев. За 20 дней депутаты БНФ разработали к ней 31 законопроект: о гражданстве, создании собственной армии, пограничной службы, таможни, военной прокуратуры, о признании частной собственности на землю и о денонсации Союзного договора 1922 года и другие. Все эти пункты (кроме частной собственности на землю) были реализованы позже.
Первыми же пунктами в повестку дня оппозиция предлагала вынести вопросы о названии страны, флаге, гербе. Она предлагала утвердить в качестве государственных символов герб «Погоня», ставший государственным в Великом Княжестве Литовском во второй половине 14 века, и производный от него бело-красно-белый флаг, придуманный в 1917 году. Также БНФ хотел вернуть столице ее прежнее название — Менск.
Что произошло за день до решающего голосования?
18 сентября, за день до голосования по национальной символике, случились два важных события. Парламент избрал своего руководителя. На пост претендовали четыре человека, во второй тур вышли премьер-министр Вячеслав Кебич и и. о. спикера Станислав Шушкевич, получивший этот статус после отставки предыдущего председателя Верховного Совета коммуниста Николая Дементея. Перед решающим голосованием Кебич снял свою кандидатуру, сохранив пост премьера и реальную власть в стране.
Номинальным главой государства стал Шушкевич, являвшийся сторонником национальной символики. Это должно было помочь при голосовании. Правда, шок после августовских событий у коммунистов уже прошел. Это показало голосование по названию столицы. Казалось бы, переименование Минска в Менск произошло лишь в 1939-м, столичный горсовет уже проголосовал за возвращение старого названия. Но «за» в парламенте проголосовали лишь 142 человека (требовалось 173).
«Страх, які кіраваў камуністамі на сэсіі 24−25 жніўня і які дазволіў нам зламаць іх псіхалагічна і абвясціць незалежнасць — гэты страх сышоў, і Вярхоўны Савет імкліва вяртаецца ў стан, калі прапановы Апазыцыі БНФ набіралі ў найлепшым выпадку 90−110 галасоў (а звычайна — 50−60)», — писал в книге «Дзевяноста першы» депутат Сергей Наумчик.
Но чтобы изменить государственную символику, было необходимо внести изменения в Конституцию. А значит, требовалась поддержка двух третей депутатов. Речь шла о 231 голосе «за».
Как действовала оппозиция?
Как писал Наумчик, на номенклатурных депутатов «ужо нельга было ціснуць — трэба было пераконваць. І — прасіць. Нават угаворваць. Бо прымаць „Пагоню“ і бел-чырвона-белы сцяг трэба было іхнімі галасамі, галасамі апанентаў. Нашых галасоў дзеля гэтага не ставала. Прасіць, пераконваць, але рабіць гэта максімальна лагодна, каб набраць належную колькасьць галасоў. Мы разумелі: вырашаць не аргументы, не гістарычныя факты, не палітычная логіка, а псіхалагічны настрой».
БНФ отказался от резких выступлений, депутаты Валентин Голубев (теперь доктор исторических наук), Олег Трусов (в будущем многолетний лидер Товарищества белорусского языка, известного по аббревиатуре ТБМ) и сам Позняк выступали спокойно.
По просьбе оппозиции группа отечественных художников разработала эталоны герба и флага, а также организовала в фойе перед залом заседаний (парламент работал в здании Совета министров на площади Независимости) выставку об истории национальных символов, заинтересовавшую депутатов.
БНФ сделал еще несколько удачных ходов. Все депутаты получили рекомендации научного совета Института истории и самого президиума Академии наук, в которых содержалась поддержка БЧБ-флага и «Погони» как будущих государственных символов.
Утром, направляясь на работу, депутаты увидели бело-красно-белый флаг над зданием Минского горсовета, находившегося через дорогу. Его депутаты разрешили использовать БЧБ вместе с флагом БССР.
А еще в поддержку новой символики перед парламентариями выступил Георгий Таразевич. Можно называть его должности — например, ранее он являлся председателем Президиума Верховного Совета БССР и являлся вторым человеком в республике. Но можно объяснить и проще: Таразевич был для чиновников своим, по эффективности его выступления можно сравнить с речью Михаила Мясниковича, если тот решил бы высказаться за национальную символику.
За новую символику выступали и другие депутаты-демократы. Например, космонавт Владимир Коваленок зачитал телеграмму от семьи Якуба Коласа, которая однозначно высказалась за БЧБ-флаг и «Погоню».
Какие предлагались альтернативные варианты?
Кандидат исторических наук Александр Курьянович условно разделяет противников новой символики на три группы. Представители первой считали, что эти символы связаны с немецко-фашистскими захватчиками. Один из них, депутат-ветеран Валентин Сорокин, предложил использовать герб БССР, дополнив его изображением зубра или аиста.
Мнение второй группы выразил Петр Прокопович — будущий глава Нацбанка, при котором случилась девальвация 2011 года, — предложивший вынести вопрос на референдум.
Третьи во главе с Александром Лукашенко считали, что вопрос надо не решать «наскоком», поскольку «еще есть время», а отложить на год-два до принятия конституции. То есть будущий президент тогда не поддержал мнение Сорокина.
Какое предложение юриста спасло национальную символику?
Напомним: чтобы изменить государственную символику, требовалось конституционное большинство — 231 голос. Но в первом голосовании за новый флаг проголосовал лишь 201 депутат, за герб — 204.
Кстати, герб в любом случае требовалось менять. До этого депутаты практически единогласно поменяли название страны, получившей название Республика Беларусь. Но на гербе была старая аббревиатура БССР, не соответствующая действительности.
Но вернемся к символике. Выход из ситуации предложила замминистра юстиции Валентина Подгруша, за что ее позже поблагодарил Станислав Шушкевич. Чиновница упомянула, что основные документы многих стран не описывают госсимволику. Поэтому она предложила исключить их описание из действовавшей на тот момент Конституции БССР.
На практике это выглядело так: из Конституции исключались две статьи: 168 (о флаге) и 169 (о гимне). Статья 167, в которой шла речь о гербе, должна была звучать так: «Сімваламі Рэспублікі Беларусь як суверэннай дзяржавы з’яўляецца яе Дзяржаўны сцяг, Дзяржаўны герб і Дзяржаўны гімн, якія ўстанаўліваюцца законам». В таком случае флаг и герб можно будет утвердить отдельным законом, для принятия которого нужно простое большинство — 173 голоса.
Комиссия по законодательству согласилась с предложением Подгруши. Тогда Шушкевич поставил на голосование вопрос о внесении правок в Конституцию. Напомним, что тут все еще требовалось конституционное большинство — 231 голос. Но десяти голосов не хватило: «за» проголосовал 221 депутат.
Было непонятно, что делать дальше. Если бы рассмотрение вопроса перенесли, неизвестно, удалось ли бы набрать необходимые голоса. В этот момент себя проявил Шушкевич, добившийся у депутатов переголосования. «Я прашу прабачэння, я па адукацыі фізік, трэба некалькі ітэрацый (итерация — повторение какого-либо действия. — Прим. Zerkalo.io), некалькі збліжэнняў, каб знайсці згоду», — заявил он.
Как в итоге прошло голосование?
Но все равно требовалось убедить депутатов, первоначально проголосовавших против. Сергей Наумчик приводит в своей книге пронзительный диалог Позняка с депутатом-ветераном Михаилом Жуковским, обычно выступавшим против инициатив БНФ.
«Кажу: „Міхаіл Дзмітрыевіч, нацыянальная дзяржава вышэйшая за ўсялякую партыйную ідэалогію. Калі мы не будзем яе мець, не будзем мець яе нацыянальных сімвалаў, то мы не будзем мець нічога. Мы станем нічым. Я вельмі Вас прашу… Адзін раз у жыцці… Прагаласуйце за сцяг, дзеля нашай будучыні. Мы ж — беларусы!“ Ён быў ашаломлены. Але гэта быў прыстойны чалавек, і ён сказаў: „Добра. Я прагаласую“. І прагаласаваў».
Вместе с Жуковским «за» проголосовало еще девять сомневавшихся депутатов. Итоговый результат — 231 «за». Ровно столько, сколько необходимо для принятия решения. Вообще в тот день в парламенте зарегистрировались 263 депутата. 1 человек голосовал против, 4 воздержались, 27 из тех, кто зарегистрировался, решили не голосовать.
После этого депутаты без проблем приняли законы о госсимволике, в качестве которой были признаны «Погоня» и бело-красно-белый флаг. По этому вопросу проходило именное голосование. Как пишет Наумчик, депутат Александр Лукашенко воздержался.
Спустя три с половиной года он — уже в качестве президента — инициировал референдум, вернувший символику БССР, пусть и с небольшими изменениями.