Просил у Сталина расстрелять побольше беларусов, а теперь в его честь есть улица в Минске. Рассказываем историю этого человека
29 января 2025 в 1738137660
Кирилл Папоротников / «Зеркало»
Кто такой Пантелеймон Пономаренко? Минчане вспомнят, что в честь него в столице названа улица, но вряд ли многие хорошо знакомы с его ролью в истории Беларуси - тем более что в школьных учебниках об этом не пишут. С момента смерти экс-руководителя БССР прошло уже более 40 лет, но, как оказалось, критиковать его до сих пор нельзя. После того как YouTube-блогер Никита Мелкозеров выпустил о нем видео и назвал Пономаренко «кавалкам лайна», пропагандист Кирилл Казаков заявил, что готов лично расстрелять журналиста, а ГУБОПиК перешел к угрозам в его адрес. Заслуживает ли Пономаренко такой характеристики? Вспоминаем самые яркие моменты его биографии - донос на Янку Купалу и Якуба Коласа, споры с Москвой за Полоцк и попытку стать преемником Иосифа Сталина.
Отличился на фоне репрессий
Пантелеймон Пономаренко взлетел на Олимп неожиданно. В 1938-м в возрасте 36 лет он стал инструктором Центрального комитета (ЦК) Компартии СССР (низшая должность в аппарате), в том же году был назначен заместителем заведующего одним из отделов. А спустя два месяца его вызвали к Андрею Андрееву, высокопоставленному чиновнику, секретарю ЦК и члену Политбюро (высшего партийного органа).
«На столе у него лежала только что вышедшая из печати моя книга [в соавторстве] "Электровоз". Видимо, она заинтересовала Андреева как бывшего наркома (так тогда назывались министры. - Прим. ред.) путей сообщения. Порасспросив о моей прошлой работе, он сказал: "Собирайтесь, поедете со мной в Белоруссию. Отъезд 17 июня вечерним поездом". "Хорошо", - ответил я. Поездки в области и республики работников ЦК вместе с партийными руководителями были обычным делом. Мне и в голову не могло прийти, что я останусь там работать», - вспоминал Пономаренко.
18 июня он с Андреевым приехал в Минск. Там их встретил Алексей Волков, исполнявший обязанности первого секретаря ЦК компартии БССР менее года, с августа 1937-го. Ожидалось, что его оставят «у руля», уже прошел плановый партийный съезд - оставалось лишь озвучить предсказуемые результаты голосования на заключительном заседании. Оно проходило как раз 18 июня. Явившись на него, Андреев неожиданно заявил, что в Москве считают: Волков не справляется со своими обязанностями, поэтому, мол, есть мнение, что его необходимо заменить. Также московский гость предложил ввести в состав беларусского ЦК Пономаренко. Делегаты съезда, еще недавно голосовавшие за Волкова, молча согласились. Уже на следующий день новичок, которого никто не знал, был избран первым секретарем ЦК - то есть руководителем республики.
Так описывал эти события Пономаренко, но он немного исказил реальность: есть свидетельства, что о грядущем назначении его предупредили еще в Москве. Впрочем, подобное было типично для этого человека: далее будет не один пример, как этот деятель позволял себе придумывать мифы о своей биографии или приукрашивать те или иные события.
Такое назначение стало для Пономаренко невероятным карьерным взлетом. Но шансы уцелеть на этом посту были невелики. До него БССР возглавляли 12 человек. Общего у них было много: иностранцы (беларусов почти не было), все правили непродолжительное время (только Николай Гикало продержался пять лет) и почти все плохо кончили. Своей смертью умер лишь один человек - это как раз упоминавшийся Алексей Волков. Еще один чиновник погиб в авиакатастрофе, другой застрелился перед неминуемым арестом, а вот всех остальных - расстреляли.
Пономаренко оказался вторым из них, кто выжил, и - в отличие от Волкова - достиг серьезных высот.
По словам самого экс-руководителя БССР, его дед и отец жили в селе Климовки Харьковской губернии (современная Украина). Они работали батраками у местного помещика. В 1860-м он недоплатил им (обещал 80 рублей, отдал лишь 30). В отместку они подожгли скирды необмолоченного хлеба и ушли на Кубань. Вообще-то отмена крепостного права случилась лишь в 1861-м, могли ли предки партийца свободно уйти в другой регион годом ранее - вопрос. Но именно на Кубани (современный Краснодарский край России) в 1902-м родился Пономаренко.
В 12 лет его отдали подмастерьем в шапочную мастерскую, в 14 он стал работать кузнецом. В 16 лет Пантелеймон добровольцем вступил в Красную армию, участвовал в Гражданской войне на территории России. После победы коммунистов он работал в комсомоле, учился в Московском институте инженеров транспорта, служил в Красной армии (в том числе на территории Беларуси).
В 1936-м Пономаренко устроился в московский Всесоюзный электротехнический институт, одновременно являясь главой местного партийного комитета. В условиях массовых репрессий, пик которых пришелся на 1937-1938 годы, всюду образовалась масса вакансий. Это была рулетка: одних эти события утягивали на дно, других возносили до небес. Пономаренко повезло: его рекомендовали на работу в партийный аппарат, а там его деловые качества пришлись по душе начальству.
Перевыполнил план по расстрелам
Годы спустя, оказавшись на пенсии, Пономаренко любил рассказывать о том, как остановил репрессии и даже спас классиков беларусской литературы.
«О прямой ответственности Сталина за развязанные репрессии и гибель вследствие этого многих безвинных советских граждан он говорил с какой-то досадой и огорчением. <…> По его словам, в 1937-1938 годах из 100 первых секретарей райкомов партии (в БССР было тогда 100 районов) уцелели только три секретаря», - пересказывал историк Георгий Куманев свой разговор с Пономаренко. Последний также говорил, что уже были подписаны ордера на арест классиков отечественной литературы Янки Купалы и Якуба Коласа: «Мне пришлось лично ходатайствовать за них перед Сталиным. Только это решило их судьбу, спасло, без всякого преувеличения, от печальной участи». Бытует легенда, что именно Пономаренко убедил советского диктатора поменять ордера на ордена.
Аналогичную историю он рассказывал и Ивану Шамякину. Писатель потом вспоминал: «Он искал возможности отмыться. Нашел: вызвать молодого беларусского писателя, авторитетного (лауреат!), рассказать ему, какой хороший он был, конечно же, писатель расскажет его легенду коллегам, старым и молодым, кто-то запишет ее… Но не лучший он был сценарист, забыл про одну существенную деталь - про архив».
На самом деле репрессии при Пономаренко не останавливались (просто их стало меньше), а руководитель БССР принимал в них непосредственное участие. Например, он просил Сталина увеличить для БССР «план» по количеству репрессированных по 1-й категории (расстрел) на 2 тысячи человек, а по второй (тюрьма или лагерь) - на 3 тысячи. Отыскать копию этой шифровки сейчас в открытом доступе не удалось, но ниже примеры, как выглядели такие документы.
В ноябре 1938 года новый глава БССР отправил кремлевскому диктатору письмо. Это было не что иное, как донос на всех немногочисленных беларусских писателей, еще оставшихся на свободе после массового террора 1937-го.
«Наиболее крупную контрреволюционную националистическую работу провел союз "советских" писателей Белоруссии, идейно возглавляемый всегда десятком профашистских писателей (в том числе известные Янка Купала и Якуб Колас). <…> Пользуясь полной свободой, не стесняемые ничем, эти писатели монополизировали за собой право толкователей языка, право создания новых слов, терминов, лозунгов и т. д. Они перед этим пытались и внешне отдалить язык от русского. <…> В лозунге "Пролетарии всех стран, соединяйтесь", слово "соединяйтесь" заменено словом "злучайцеся", а в народе "злучайцеся - злучка", все равно, что и по-русски "случайтесь - случка". <…>
«В отношении Янки Купалы, Якуба Коласа, [Петруся] Бровко, [Петра] Глебки, [Кондрата] Крапивы, [Змитрока] Бядули, <…> и др. <…> людей, творческая авторитетность которых непомерно раздута, проводивших лично всю описанную выше вражескую работу, имеются многочисленные показания разоблаченных и арестованных врагов, изобличающие их вплоть до связей с польской дефензивой. <…> По количеству и качеству изобличающего материала, а также по известным нам фактам их работы, они, безусловно, подлежат аресту и суду как враги народа».
Из письма Пономаренко Сталину «О беларусском языке, литературе и писателях»
Литераторов после такого доноса могло спасти лишь чудо. Но Пономаренко оставил возможность Сталину принять окончательное решение, и тот, как ни странно для него, решил пощадить нынешних классиков и их коллег.
Вел партизан без компетенций
Во время Второй мировой войны Пантелеймон Пономаренко был начальником Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД). В эту структуру входили как Беларусский, так и Украинский штабы, а в их состав - спецшколы, где готовили командиров, начальников, радистов, инструкторов, специалистов по минно-подрывному делу. Однако действия Пономаренко специалисты оценивали очень критично.
Среди них был полковник Илья Старинов. Один из организаторов партизанского движения, он готовил партизан еще в 1930-х, воевал в Испании, организовывал диверсии во время Второй мировой. Старинов прожил более 100 лет (1900-2000), свои последние книги писал уже после развала Советского Союза, поэтому мог быть откровенен. При этом его трудно назвать диссидентом: до конца 1980-х полковник преподавал в КГБ, ему доверяли спецслужбы.
По его словам, Пономаренко был кадровым политработником, который «и ротой не командовал, и не кончал военной академии». В результате планы операций, разработанные в ЦШПД и нижестоящих штабах партизанского движения, были похожи скорее не на планы военных действий, а на постановления парторганов по проведению посевных и уборочных работ.
«У политработников, не проходивших специальной партизанской подготовки (имевших такую подготовку политработников уже не осталось - они были давно репрессированы), ни опыта, ни знаний для руководства действиями партизанских сил не было», - подчеркивал Старинов.
Сберег территорию
А вот за что надо сказать выходцу из Украины спасибо, так это за сохранение беларусской территории. Вступив во Вторую мировую войну в 1939 году, СССР напал на Польшу. Она почти 20 лет владела землями Западной Беларуси и Западной Украины, а теперь, когда Польшу оккупировали, они должны были войти в состав БССР и УССР.
Пономаренко утверждал, что тогдашний глава Украины Никита Хрущев воспользовался моментом и попытался включить Брест, Пинск и часть Беловежской пущи в состав своей республики. Но глава БССР выступил против и убедил Сталина оставить эти территории за Беларусью. По версии Пономаренко, Хрущев не простил ему этого за всю оставшуюся жизнь.
Попытка урезать нашу страну оказалась не последней. Еще одна произошла уже после освобождения Беларуси от немецких войск. Пономаренко вернулся в Минск и вновь стал руководить республикой. Именно тогда он смог еще раз отстоять беларусские территории. Уже на пенсии он рассказывал историку Георгию Куманеву, что в 1944-м соратник Сталина Георгий Маленков предложил создать Полоцкую область, однако в составе России.
Глава БССР, по его словам, выступил против этого и заявил Сталину, что Полоцк является древним беларусским городом, где родился первопечатник Франциск Скорина и другие выдающиеся представители нашей страны. Но главное, что заканчивается война, а Беларусь «территориально и по населению сокращается».
«Мне кажется, что это не будет народом понято и многих обидит. Тем более что это будет ассоциироваться с тем, что на западе Белостокская область и часть Беловежской пущи, как известно, могут отойти к Польше», - добавил Пономаренко (так в итоге и случилось. - Прим. ред.).
Этот рассказ долгое время считали легендой. Тем более что и в этом случае, и в споре о Полесье существовал лишь один источник - воспоминания самого Пономаренко (аналогичная ситуация с попыткой присоединить к БССР Калининград - источник всего один и весьма спорный).
Но в случае Полоцка в архиве удалось найти проекты постановления партии «Об образовании в составе РСФСР Полоцкой области» и соответствующего указа Президиума Верховного Совета СССР. В июле 1944 года они были представлены Сталину. По проекту, наша республика должна была потерять Полоцк, Россоны, Ушачи, Браслав, Миоры, Шарковщину. Правда, в реальности Пономаренко был не против создания области, но без указания, в составе какой республики она будет существовать. Возможно, под шумок он хотел присоединить к БССР часть пограничных земель России, чтобы расширить свои владения, но безрезультатно.
Взлетел еще выше, но потерял влияние
В 1948 году Пономаренко забрали из Минска в Москву. Сталин сделал его секретарем ЦК ВКП(б) и поручил курировать вопросы государственного планирования, финансов, торговли и транспорта.
В 1952-м прошел XIX съезд - именно тогда Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) была переименована в привычную нам Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС). Но это были не единственные изменения. Вместо Политбюро ЦК КПСС - высшего партийного органа - был создан Президиум. В него включили целых 25 человек, тогда как членов Политбюро было около десятка. Среди новичков оказался и Пономаренко, но многие люди были малоизвестными. Сталин сделал это, чтобы ослабить роль своих ближайших соратников, власть которых теперь размывалась в такой большой группе людей.
А для оперативного руководства в рамках этого нового органа было создано Бюро Президиума ЦК КПСС, которое вообще не регламентировалось партийным уставом. Туда включили девять человек. Из этой девятки диктатор, в свою очередь, выделил руководящую пятерку, место в которой Пономаренко уже не нашлось.
В новом статусе последний пробыл недолго. В начале весны состояние Сталина резко ухудшилось. Министр сельского хозяйства СССР Иван Бенедиктов утверждал, что тот хотел сделать экс-главу БССР своим преемником: «Документ о назначении Пономаренко председателем Совета министров завизировали несколько членов политбюро, и только смерть Сталина помешала выполнению его воли». Однако никаких доказательств этому нет, документов, подтверждающих эту версию, историки до сих пор не нашли. Скорее всего, это не более чем очередная легенда
Вечером 5 марта, когда диктатор был еще жив, прошло совместное заседание ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Среди прочего соратники Сталина ликвидировали недавно созданное Бюро Президиума, а в сам новый Президиум включили 11 человек, в том числе самого Сталина (который в тот же вечер отойдет в мир иной), в один момент выбросив оттуда всех его выдвиженцев.
Среди них оказался и Пономаренко. В том же месяце его назначили министром культуры. На этой должности он не задержался - и в следующем году был отправлен в Казахстан руководить местной компартией в качестве первого секретаря. Вторым секретарем был Леонид Брежнев - в будущем это сыграло важную роль в судьбе Пантелеймона.
Но Хрущев, с которым отношения не ладились, все больше укреплял свои позиции, поэтому карьера Пономаренко и дальше пошла вниз. Его отправили в ссылку - на дипломатическую работу. Несостоявшийся преемник был послом в Польше (1955−1957), Индии и по совместительству в Непале (1957−1959), а также в Нидерландах (1959−1962). Голландцы его объявили персоной нон грата: когда одна из советских перебежчиц попыталась остаться на Западе, Пономаренко лично принял участие в ее похищении на улицах Амстердама и вступил в драку с полицией.
После этого он стал постоянным представителем СССР в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ) в Вене, а еще чуть позже ушел в отставку. Удивительно, но в разных источниках встречаются сразу четыре (!) различные версии, когда это случилось.
Писал мемуары, так и не осмыслив прожитое
Первая версия принадлежит самому Пантелеймону Пономаренко. Дело в том, что осенью 1964-го в Москве произошел фактически государственный переворот: соратники отправили на пенсию Хрущева.
«Тогда в течение уже двух лет находился на пенсии. Причем не без личного «внимания» Хрущева мне был установлен ее минимальный размер. Отклонена была даже просьба об установлении генеральской пенсии: ведь я имею воинское звание генерал-лейтенанта. Чтобы как-то существовать, пришлось заняться продажей книг из моей домашней библиотеки. Каких бесценных изданий я тогда лишился!» - рассказывал экс-глава БССР историку Георгию Куманеву.
То есть, по его словам, уволен он был уже в 1962-м, едва заняв очередную должность. Однако в это верится с трудом. Во-первых, привычка к мифотворчеству у чиновника была в крови (вспомним историю с «ордерами и орденами»). Во-вторых, все другие версии дают более поздние даты. По данным Национального архива Беларуси, увольнение произошло в 1963-м, на сайте самого представительства при МАГАТЭ упоминается 1964-й, Большая российская энциклопедия дает 1965-й.
Зачем мы так подробно разбираем этот рядовой эпизод? Да потому, что с ним связан интересный рассказ Пономаренко. В день свержения Хрущева у него сгорела дача.
«Поздно вечером весь прокопченный, в спортивном костюме, я приехал в Москву и у своего дома внезапно встретился с Леонидом Ильичом Брежневым. Ведь мы живем в одном подъезде. Он выглядел каким-то взволнованным, возбужденным. Мы поздоровались. "Что у тебя за вид?" - спрашивает. Узнав о моей беде, сказал, чтобы я особенно не переживал: "Необходимую помощь окажем и с пенсией дело поправим". Первое, что он сообщил: "Сегодня мы твоего антипода Хрущева скинули!" <…> Брежнев предложил пройтись по Шевченковской набережной. "А кого же избрали Первым [секретарем компартии]?" - спрашиваю его. "Представь, меня", - ответил со смехом Брежнев, а потом уже серьезно добавил: "Все прошло довольно гладко. Неожиданное сопротивление оказал только [председатель Президиума Верховного Совета СССР Анастас] Микоян: он возражал, чтобы Хрущева освобождали сразу с двух постов" (тот руководил правительством и Компартией. - Прим. ред.)».
История звучит красиво: мол, Пономаренко когда-то работал с Брежневым, и теперь тот ему помог. Но есть нюанс: непонятно, на какие финансовые проблемы он жаловался, ведь после Вены экс-чиновник устроился преподавателем в Институт общественных наук при ЦК КПСС и денег у него хватало.
Так или иначе, в конце концов он действительно получил приличную пенсию (по одной версии, это случилось спустя год после разговора с новым генсеком), но еще до 1978 года преподавал в Академии общественных наук при ЦК КПСС, прежде чем окончательно отойти от дел.
Любопытно, что Пономаренко был ненамного старше Брежнева - 1902 года рождения, а тот 1906-го. Но на партийный Олимп его по неизвестным причинам больше не позвали - возможно, видели конкурентом.
Параллельно с преподаванием экс-чиновник писал мемуары. В 1971-м он зашел в журнал «Новый мир», где могла состояться публикация. «Припоминаю, что Пономаренко хорошо говорил, когда он был министром культуры. Было это в 1953-м. Вскоре после смерти Сталина, когда чуть-чуть повеяло свежим воздухом. Пономаренко 69 лет. Выглядит хоть куда. Небольшого роста. Крепко сбитый. Подтянутый. С острыми хваткими глазами. За внешней сдержанностью горячий нрав. Научился держать себя в узде и не выдавать свои затаенные чувства. Без этих навыков давно был бы изъят не только из карьеры. Жизнью поплатился бы», - писал в дневнике критик Лев Левицкий.
И тут же добавлял: «По-своему незаурядный человек. Тем очевиднее его зашоренность. Не понял время, в какое жил. К нему подходит талейрановская формула: ничего не забыл и ничему не научился (Шарль Морис Талейран - французский министр иностранных дел при Наполеоне, фраза была сказана о династии Бурбонов, вернувшихся к власти после свержения императора. - Прим. ред.). Вот уж воистину кость от кости и плоть от плоти системы, которую с воодушевлением обслуживал. Не сделал попытку даже серьезно осмыслить ни 37-й год, ни бурную свою карьеру, ни судьбы людей, оказавшихся в тюрьме, ни процессы, происходившие после смерти Сталина».
Действительно, в разговорах Пономаренко высоко оценивал роль этого диктатора, не забывая обелять себя.
Однако вернемся к мемуарам. Власти выступили против публикации, и экс-главе БССР предложили переделать их в научно-исследовательский труд. Так Пономаренко написал книгу «Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941-1944». В 1981-м она была сдана в печать. Но в последний момент конкуренты еще по партизанскому движению заявили, что в таком виде издание может стать пособием для диверсантов и террористов в борьбе против СССР. В итоге книгу выпустили лишь два года спустя, в 1983-м, крохотным - для советского времени - тиражом в 2,5 тысячи под грифом «Для служебного пользования». Из-за этого на нее нельзя было ссылаться в диссертациях и научных работах.
В следующем году 81-летний Пономаренко умер. Похоронили главного «партизана» на московском Новодевичьем кладбище. Спустя два года его книгу опубликовали для всех, но все, что могло вызвать реальный интерес, оттуда вырезала цензура.